Вакханалия комментариев, начавшаяся после решения красноярского крайизбиркома об отмене результатов губернаторских выборов, очень напоминает сюжет любимого миллионами людей советского фильма «Тот самый Мюнхгаузен». Прежде всего — противостоянием толпы отвязных заинтересованных «комментаторов» одинокому наивному голосу. За несколько дней до второго тура. У Александра Хлопонина и Александра Усса хорошее настроение.
У одних (таких множество на страницах печатных и электронных СМИ) среди аргументов нет ничего, кроме откровенной демагогии. У других (большинства красноярского крайизбиркома) — факты. У одних на кону политические и финансовые интересы (как личные, так и спонсоров), у других — собственная судьба. 29 сентября, когда избирком впервые в новейшей истории страны принял решение об аннулировании итогов выборов из-за беспрецедентного уровня сопровождавших их манипуляций, стал для крайизбиркома тем самым никем нежданным днем «32 мая» из старого фильма. Виновным в том, что выборы сорваны, представили именно крайизбирком.
Если человеку постоянно повторять, что черное — это белое, он в конце концов в это поверит. Не успел председатель Красноярской избирательной комиссии Георгий Кострыкин дочитать до конца беспрецедентное решение об отмене результатов губернаторских выборов, как ленты информагентств и телеэфир заполнились комментариями известных и малоизвестных политиков. И теперь, спустя всего несколько дней после воскресной сенсации, благодаря их заявлениям все точно знают, кто виноват и в чем причина.
Суммируя кратко все заявления, получаем в итоге, что, во-первых, крайизбирком «находился под сильным влиянием краевого спикера Александра Усса», проигравшего выборы (Борис Немцов, лидер СПС); во-вторых, при принятии решения явно не обошлось без «влияния» небезызвестного Анатолия Быкова (Любовь Слиска, вице-спикер Госдумы РФ), а крайизбирком «коррумпирован» (Владислав Резник, замруководителя парламентской фракции «Единство»); и вообще решение избиркома — «беспредел» (Геннадий Райков, лидер парламентской группы «Народный депутат»), «чистейшая провокация» (Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по законодательству), создающая «негативный прецедент, когда результатами, свидетельствующими о волеизъявлении избирателей, можно манипулировать» (Олег Миронов, парламентская группа «Регионы России»). Повторяющиеся изо дня в день в разных вариациях, эти определения происшедшего уже прочно застряли в общественном сознании. При ближайшем рассмотрении они выглядят, мягко говоря, малоубедительными. До сих пор было принято говорить о «давлении» губернаторов на избиркомы. Озвученная Немцовым мысль о влиянии краевого спикера на формирование избиркома является поистине новым словом в политике и политологии.
Просто потому, что персонально спикер в формировании избиркома не участвует: половина членов избиркома выбирается депутатами Законодательного собрания (в котором, кроме сторонников Усса, значительное число составляют его противники). А другая половина крайизбиркома, «губернаторская», была сформирована еще при жизни Александра Лебедя, который, как известно, находился в состоянии перманентной войны с Уссом и, будучи в здравом уме, сторонников спикера в избирком никогда бы не назначил. Что касается Анатолия Быкова и «коррумпированности», то авторы этих заявлений эвфемизмами пытаются донести до податливого общественного сознания мысль о том, что членов избиркома «купили». Однако и здесь все неочевидно. За решение крайизбиркома проголосовало 10 из 14 его членов. Что, на оставшихся четверых у миллионера Быкова не хватило денег? Или деньги им предлагали, но они отказались? Тогда почему не слышно заявлений с разоблачениями — кто конкретно, когда и сколько предлагал? И еще один «маленький» нюанс: почему же тогда «купленный» избирком изначально не посчитал голоса в пользу «нужного» кандидата? Так что «не складываются ежики», как ни крути.
Теперь о «манипулировании волеизъявлением избирателей». Перед вторым туром основная интрига заключалась в том, кому отойдут голоса сторонников Сергея Глазьева, занявшего в первом туре третье место. Именно они были решающими. Так вот, за сутки до выборов (когда любая агитация запрещена) чуть ли не миллионным тиражом на территории края была распространена листовка «Сергей Глазьев за Александра Хлопонина», в которой утверждалось, что Глазьев призвал коммунистов поддержать норильского олигарха. Сам Глазьев узнал о своей «поддержке» чуть ли не одним из последних и подал в крайизбирком специальное заявление с просьбой рассмотреть вопрос о влиянии этой дезинформации на результаты голосования. Кстати, когда Хлопонину в прямом эфире воскресных «Итогов» с Евгением Киселевым напомнили об этой листовке, он явно занервничал и сбивчиво стал говорить, что, дескать, никакие листовки и газеты на итоги выборов не влияют: избиратель умный и выбор делает сам.
Также за сутки до выборов стотысячными тиражами были распространены листовка от имени красноярского горУВД и листовка от имени крайизбиркома. В первой избирателей просили не брать с собой на избирательные участки детей — в связи с возможными взрывами, химическими и бактериальными заражениями на участках. Интересно, как бы поступил любой нормальный человек — оставил детей дома, а сам отправился в район «возможных взрывов и заражений»? Ну, а в «крайизбиркомовской» листовке, вероятнее всего, рассчитанной на пенсионеров и малоимущих, сообщалось, что каждый проголосовавший «должен оплатить часть расходов на проведение выборов в размере 45 рублей 79 копеек». Причем листовки эти в первую очередь явно дезориентировали именно городской электорат — тот самый, у которого Усс пользовался основной популярностью.
На этом фоне позиция крайизбиркома, отметившего, что «допущенные нарушения при проведении повторного голосования на выборах губернатора Красноярского края не позволяют с достоверностью установить результаты волеизъявления избирателей» и признавшего итоги выборов недействительными, выглядит вполне логичной. С этой оценкой фактически согласились и многие известные политики. Кузбасский губернатор Аман Тулеев счел решение крайизбиркома «закономерным итогом», так как события в Красноярье «еще раз показали, что в нашей стране выборы из демократической процедуры окончательно превратились в игру без правил». «Логичным» назвал это решение и Сергей Глазьев. А губернатор Эвенкии Борис Золотарев подчеркнул, что если во время выборов избирком фиксирует многочисленные нарушения законодательства, оказавшие влияние на результаты, то комиссия «вполне может поступить так, как поступила в Красноярске».
В то же время диссонансом прозвучало воскресное выступление Хлопонина, заявившего, что члены крайизбиркома — «сумасшедшие люди, они не понимают последствий этого решения». Кстати, краевой суд отменил во вторник решение крайизбиркома потому, что избиркомовский вердикт был принят с процессуальными нарушениями, а не потому, что счел обнаруженные избиркомом нарушения несущественными. Крайизбирком оказался крепче кинематографического барона. Тот сначала отрекся и только потом заявил о своей правоте. Избирком, выполнив решение суда и подведя итоги голосования, вторично заявил о своей неизменной позиции и вновь аннулировал результаты выборов. Под беспримерным давлением со стороны политиков, Госдумы и председателя ЦИК Александра Вешнякова, пригрозившего роспуском избиркома и возбуждением уголовных дел. Под давлением, которое нет необходимости доказывать: оно происходило на глазах у всех.
Заключительным аккордом этого прессинга стала пафосная речь председателя крайизбиркома Геннадия Кострыкина, подводящая итоги работы вторично «легшего на амбразуру» избиркома. Выступлению не хватало лишь завершающей фразы еще одного киноперсонажа: «Может быть, меня даже наградят. Посмертно». Так или иначе, но день «тридцать второе мая», продолжающийся до сих пор, стал прецедентом честного отношения к выборам. И прежде всего — к избирателям, участвующим в выборах. Уже неважно, чем закончится «красноярская история» — прецедент в любом случае останется. Григорий Горин, автор сценария фильма «Тот самый Мюнхгаузен»: — « Тридцать второе мая». В зале раздался шум, недоуменные возгласы. «Барон, — сказал судья, — вы ошиблись такого числа не бывает». «Бывает!» — сказал Мюнхгаузен и торжествующе посмотрел в зал Шум в зале суда усилился, часть публики вскочила со своих мест Зал засвистел, затопал ногами.
«Да подождите! — умолял публику барон. — Позвольте, я вам объясню Существует такой день! Вернее, он должен существовать! Это необходимо! » «Все?» — устало спросил бургомистр. «Все!» — сказал счастливый барон. «И вы ничего умней не придумали, как сообщить об этом на суде?» — «Причем тут суд? — удивился барон. — Мне важно было сообщить об этом людям, и я это сделал » — «Вы надеялись, вам поверят?» — Бургомистр поднялся со своего места. — «Ну а куда ж деться от фактов? Ну не идиоты же мы » — «Вы напрасно сердитесь, — усмехнулся бургомистр. — Люди не любят новшеств Есть порядок Скажу вам по секрету, я тоже не очень доволен нашим календарем. Но я не позволяю себе срывов! Время для срывов не пришло »
Comment section