Сергей Безруков, напротив, говорил жарко, эмоционально, если улыбался, то солнечно. Вечером они перевоплотятся в двух непримиримых гениев от музыки — Моцарта и Сальери.
Странно было наблюдать представителей двух поколений актеров, разделенных, по крайней мере, еще двумя поколениями. Очень уж непохожи. И эмоционально, и энергетически… Только совсем одинаково относятся к зрителю — уважительно, как к собеседнику. Только одинаково рисуют автографы — щедро, с размахом. Мне же показалось, что пресловутое актерское мастерство отнюдь не мельчает. И не исчезает «в никуда». Просто — по закону сохранения энергии — переходит из одного времени в другое.
Олег Табаков
О репертуаре
— Репертуарная политика МХАТа строится на основе талантливых современных текстов и выбора той классической литературы, которая чем-то существенно важным, значительным перекликается с проблематикой сегодняшнего дня. Систематика этого та же самая, которая была при отцах-основателях. Если вы внимательно прочтете письма Владимира Ивановича Немировича-Данченко и Константина Сергеевича Станиславского, — абсолютно так же, по этой же системе они выбирали репертуар своего театра. Это вовсе не означает, что в театре есть место только для значительной литературы. Но в одном из писем Владимир Иванович пишет Станиславскому: «А как у нас дело с «летней» пьесой?» Под этим они подразумевали пьесу, которая принесет определенные значительные доходы в конце сезона, когда зрительский интерес угасает. Они не были чужды соображениям вполне прозаическим. Так что принцип один: «талант — единственная новость, которая всегда права». В основном репертуаром занимаюсь я сам, но «в минуты сомнений, раздумий тягостных о судьбах моей родины» я обращаюсь к профессору Анатолию Григорьевичу Смелянскому.
Об отношении
к гастролям
— На самом деле стоит обратить внимание, что поездка в Новосибирск — это весьма значительная культуртрегерская акция. Вряд ли кто-либо из вас может назвать аналог гастрольной поездки московского театра с этим количеством названий, с этим разбросом репертуарных поисков и с этим… щадящим режимом для регионального кармана.
О долге, серьезном
театре и провинции
— Я считаю, это очень важно, чтобы в российскую провинцию привозили хороший серьезный театр. И это мой долг, как я его понимаю. Я, вообще, чем дольше живу, тем больше понимаю, как много должен отцу, матери: И учили же меня замечательные мастера уму-разуму. Это — моя земля. Я постараюсь сделать все, что в моих слабых силах, чтобы серьезный театр попадал в российскую провинцию. Вообще гастроли — это же радость! Не только в смысле людей посмотреть, себя показать. Но и некоторое количество адреналина в кровь. И очень благодарный зритель. Это то, что остается.
О публике
— Публика по-прежнему благожелательна и подчас ведет себя почти как в церкви. Мне неловко напоминать вам, как люди должны вести себя в церкви. Я ведь, вы знаете, не засвечиваюсь со свечкой в руках для средств массовой информации… Хорошая, благожелательная российская публика. Большинство залов, как всегда, составляют женщины — процентов на 60, чуть больше… И вот это пушкинское — «над вымыслом слезами обольюсь» — в самой высокой степени реализуется на спектаклях МХАТа.
Я гастролировал вместе с «Театром с улицы Чеплыгина» в городе Бийске и в Барнауле. Вы знаете, Бийск примерно в десять раз меньше, чем Новосибирск. И это вот, конечно, до слез… Я говорю о способности ожидать чудо. Что поразило нас во время этих гастролей — это очень большое количество молодежи в зале. Это отрадно, что нашу молодежь интересует театр.
Об отношениях
с актерами
— У меня мало человеческих отношений с актерами. И с труппой вообще у меня мало отношений. Я хотел бы быть правильно понятым — задачу свою вижу в том, чтобы вернуть
МХАТу его работоспособность и его художественную форму, а не в налаживании отношений. У меня впереди еще два года контракта. Человеческие отношения — это человеческие отношения. Что мы о них будем говорить? Они либо есть, либо нет.
О зрителях
и президентах
— Мой роман со зрителем длился сорок шесть лет. За это время они посмотрели немало спектаклей. Сменился уже третий президент:
О спектакле
«Амадей»
— Двадцать второй год с какой-то странной мазохистской настойчивостью ходят люди и ходят. Смотрят и смотрят. И постоянно полный зал
«Полюбляйте» жизнь!
— Вообще, одна из основных задач нашего театра заключалась в том, чтобы помогать людям «полюблять жизнь». Это не значит, что нужно смотреть на жизнь через розовые очки или как в изумрудном городе, но ведь жизнь — это самый главный подарок у человека. Вы думаете, будет еще что-нибудь более интересное?
Сергей Безруков
О том, что стимулирует и вдохновляет
— Стимулирует и вдохновляет то, что молодежь, которая не ходила в театр, не видела меня в театре и никоим образом не обращала внимания на другие мои работы, наконец пошла в театр. Благодаря сериалу такое количество молодежи пошло в театр! И я этому рад. Потому что они придут, но они не увидят там Саши Белого. Они увидят Вольфганга Амадея Моцарта, Александра Сергеевича Пушкина и огромное количество других моих работ, которые никоим образом не похожи на моего героя, который был в сериале. В этом и есть самые главные мои победы.
О собственных
подозрениях
и серьезном подходе
— Я подозреваю, что популярен. Вы знаете, я «катаюсь» довольно-таки часто. В данном случае я приехал с театром МХАТ: здесь я — «приглашенный» артист. А недавно был в Бийске с родным театром — «Табакеркой». Я часто «катаюсь» с антрепризой, в которой стараюсь бороться за качество спектаклей, чтобы не халтура, «антрепризуха», а чтобы был спектакль хороший. Я серьезно подхожу к этому вопросу. Потому что когда я приезжаю в какой-нибудь город, в который вообще редко привозят спектакли, понимаю, что должен выйти и сделать так, чтобы люди пришли и в следующий раз. Хочется сделать так, чтобы им понравился ТЕАТР вообще. А моя эта самая популярность, которую я ощущаю, о которой подозреваю, несмотря ни на что: Я стараюсь в это дело не плеваться. Потому что актеру грех в это плеваться. То, что Господь бог дал, он может и отобрать. Потому что когда возникают эти самые «звездные» дела — «Ой ,как достали меня все!!! Ой, фу, эти поклонницы, поклонницы:» Но это же часть профессии! Должна быть своеобразная дистанция, должно быть и уважение. Да, фанатки. Да, визг. Но попытаться расписаться и быть внимательным — это очень важно. Потому что те девчонки, которые пришли на спектакль, для них ВАЖЕН этот автограф. Они ждали твоего появления. И нужно в меньшей или большей степени их ожидания удовлетворить.
От «Ветерка»
до Моцарта
— В «Табакерке» я уже долго работаю. И потом, у меня просто не было выбора. Может быть, я предвосхищал события. Может быть, Олег Павлович и не взял бы меня в театр. Тем не менее я не пробовался ни в один другой, оканчивая школу-студию МХАТ. Что, наверное, невозможно по идее для совсем юного артиста. Но тем не менее я надеялся, что Олег Павлович меня возьмет. И он меня взял. И вот уже 9 лет, как я работаю в «Табакерке». У меня нет других родных театров. У меня есть родные спектакли. Допустим, спектакль «Амадей», который я играю гораздо меньше, чем девять лет, — этот спектакль для меня все равно является родным. Когда в 1993-1994 годах возникло желание заменить «Ветерков» в этом спектакле, был взят третий курс школы-студии МХАТ. И вы не поверите — я открывал спектакль «Амадей»: «Уважаемые дамы и господа! Сальери — убийца!». И был «Первым Ветерком». Мне тогда дали костюм, хороший бархатный костюм «Ветерка», и я думал: «Ну надо же: вот сейчас во МХАТе я играю «Ветерка», а сейчас перейду дорогу — и в школе-студии сделаю отрывок, и буду играть Моцарта. В таком шикарном костюме чего бы Моцарта не сыграть!» Смотрел, как играл Миша Ефремов: Смотрел-смотрел, завидовал-завидовал… В результате случилось так, что можно теперь и мемуары писать: «От «Ветерка» до Моцарта».
Мои родные
— У меня есть родные спектакли. Даже в антрепризе. Допустим спектакль «Ведьма», который я сюда привозил, — мы играли его в Академгородке. Он родной. Потому что эту пьесу по чеховским рассказам написал мой отец. И роль он мне подарил тоже очень благостную и православную — хорошую. Там я пою пять зонгов. Для меня это событие, потому что я никогда не пел со сцены, тем более молитву: Когда та же самая молодежь — «Вау!» — и ты понимаешь, что они это под молитву делают, и ощущение — «Ешкин кот, ну это да!». И образ у меня там — Емельян Силыч, русский мужик, который верит в Бога и любит ТАК: Ко мне потом, после спектакля, подходили и говорили: «Вот таких людей, как вы, таких мужчин, как ваш персонаж, не бывает!» Плохо искали. Поищите. Спектакль «Пушкин» для меня тоже родной, потому что так случилось, что Александр Сергеевич и я — единственные в России. Сейчас просто во всей России нет ни одного спектакля о Пушкине, где бы фигурировал сам Александр Сергеевич.
О «взгляде со стороны»
— Жене Миронову удалось: он поработал с разными командами и в какой-то степени является «фокинским» артистом. Так случилось, что у меня не было никакой команды. Поэтому порой режиссура была не столь удачной и приходилось «спасаться» самостоятельно. Я кое-чему научился. Мне это помогает и, думаю, поможет в будущем, потому что я обязательно займусь режиссурой. Потому что чувствую, знаю, что смешно, что и как сделать, так, чтобы было и смешно, и грустно — я просто чувствую, что могу! Потому что многие работы, которые делались в «Табакерке» — я имею в виду работы режиссера Андрея Житинкина — он, как говорится, не самый лучший режиссер: А спасаться чем? Только собственными умениями. Поэтому я благодарен тем режиссерам, которые не умеют работать, за то, что они научили меня работать самого. Я сейчас могу делать многое сам. Хотя я не исключаю «взгляд со стороны». Он должен быть в любой работе.
Comment section