Сегодня беда Сибири, да и вообще всех сырьевых регионов страны заключается в том, что все финансовые потоки направляются в офшоры или в Москву. На местах денег остается минимум, лишь для мало-мальского обеспечения деятельности добывающих и перерабатывающих предприятий. Об этих проблемах корреспондент «Континента Сибирь» Александр ШИРОКОВ беседует с заместителем директора ФСНП России — начальником ГУ ФСНП России по Сибирскому федеральному округу генерал-лейтенантом налоговой полиции Владимиром ЛАЗОВСКИМ.
Использовано фото Аркадия УВАРОВА Лазовский Владимир Николаевич родился 29 ноября 1947 года в г. Кропоткине Краснодарского края. В 1970 году окончил радиофакультет Таганрогского радиотехнического института, в 1997-м — факультет менеджмента Московского государственного университета коммерции. Его карьера началась с должности инженера конструкторского бюро ростовского завода «Электроаппарат» (1970-1973). Затем судьба сделала крутой поворот: с 1973-го по 1992 год Лазовский служил на различных должностях в Управлении КГБ по Ростовской области, а в 1985-1986 приобрел боевой опыт в Афганистане. С 1992 года по август 2000-го возглавлял Управление Федеральной службы налоговой полиции по Ростовской области. 16 августа 2000 года назначен начальником ГУ ФСНП России по Южному федеральному округу. Награжден орденом Почета и медалями. В 1997 году удостоен звания «Почетный сотрудник налоговой полиции России». Женат. У него двое взрослых детей — дочь и сын. — Владимир Николаевич, налоговая полиция — ведомство молодое.
Какие задачи стояли и стоят перед ним, какова роль возглавляемой вами структуры в иерархии органов управления ФСНП? — Налоговая полиция изначально создавалась для борьбы с налоговыми преступлениями, обеспечения безопасности сотрудников налоговых инспекций, физической защиты собственных сотрудников, а также для контроля за чистотой рядов как своих, так и налоговых инспекций. Мы — ведомство, в котором совмещены правоохранительные и контролирующие функции в сфере экономических взаимоотношений. Опыт создания главных управлений ФСНП был предпринят еще за два года до деления России на федеральные округа с созданием в регионах оперативно-координационных управлений. К сожалению, функции этих подразделений не были до конца определены, они просуществовали недолго и больше породили проблем нежели добились каких-то весомых результатов. Но начало было положено. Насколько оправдано появление семи окружных управлений ФСНП, покажет жизнь. Но то, что эффективно управлять территориями из Москвы затруднительно, ни у кого не вызывало сомнений. Основная задача ГУ — повысить мобильность управления. Мы, образно говоря, глаза, уши и руки Москвы на местах.
При этом у нашего управления сегодня есть все функции, которыми наделены и территориальные органы. Мы можем вести оперативную, документально-проверочную и следственную деятельность, параллельно мы обязаны отслеживать те процессы, которые происходят на территории: контролировать крупные дела, нарабатывать методику работы применительно к Сибири. — 2001 год отмечен целым рядом масштабных, громких дел в отношении олигархов Бориса Березовского, Владимира Гусинского. Не последнюю роль в «преследовании» сильных мира сего сыграла ФСНП. Что изменилось в прошлом году, почему произошел перелом по отношению к владельцам крупного капитала? — Для подобного решения на высшем уровне понадобилась определенная политическая воля. Согласитесь, что никто из олигархов не нажил деньги честным путем. Капитал уходил и уходит за границу, происходят процессы, весьма неблагоприятные для России. Президент и правительство это понимают и обеспокоены тем, что налоговая полиция увлеклась, если так можно сказать, «мелочевкой», а серьезные проблемы не решались. В принципе можно обрщаться к налоговым консультантам в Новосибирске.
Раньше никто и помышлять не мог о том, чтобы подступиться к Березовскому, к Гусинскому, Аксененко. При всем том, что в связанных с этими именами империях не все ладно с законом, особенно в вертикально интегрированных структурах, естественных монополиях. Вся прибыль от деятельности их территориальных подразделений направлялась в Москву, где решалось, куда распределять деньги, как платить налоги и вообще — необходимо ли платить. Сейчас процесс все же сдвинулся с мертвой точки, наработанная, прямо скажу, криминальная практика неуплаты налогов стала изменяться. Не так быстро, как хотелось бы, но все же процесс пошел. — Неужели раньше не было возможностей начать процесс «вывода на чистую воду» олигархов? — До сентября 2001 года у Главных управлений ФСНП не было реальных рычагов контроля, не было возможности вести следственную работу. Все сводилось к тому, что в Москву направлялись рекомендации, что можно сделать.
При этом крупные монополисты безнаказанно делали и делают сейчас все, чтобы не платить налогов: используют сложные запутанные схемы, создают фирмы-однодневки, уводят огромные деньги от налогообложения. Взять, например, «Норильский никель», который формирует 74 процента бюджета Красноярского края. Я полагаю, что там тоже есть нарушения. Подтверждение тому — снижение налоговых поступлений. Еще одна проблема, которая является сейчас одной из самых серьезных для государства в целом, — предъявление к возврату НДС за экспортируемый товар. По некоторым территориям возврат НДС превышает вообще все налоговые поступления. Такие схемы используются в Хакасии, в Тыве. И в этом есть большая «заслуга» «Сибирского алюминия». Его финансовые схемы нельзя назвать криминальными, но они труднопроверяемые, связанные с большим количеством посреднических фирм, фирм-однодневок, которых не существует в природе. Лишь с осени прошлого года у нас появились реальные рычаги для контроля подобных процессов. Сейчас ведется работа в этом направлении, и мы стараемся держать в поле зрения не только производство алюминия.
Да, вы правы — сегодня беда Сибири, да и вообще всех сырьевых регионов страны, заключается в том, что все финансовые потоки направляются в офшоры или в Москву. Например, какая-то фирма торгует углем, стоимость одной тонны которого составляет для потребителя, условно, тысячу рублей. А ведь на выходе из шахты эта тонна стоит 300 рублей. Далее следует запутанная схема, в результате которой потребитель платит в три раза больше. Денег в регионе не остается, прибыль никто не показывает, налоги платить нечем. При этом все контролируется одним человеком, который старается показать максимум издержек. — Владимир Николаевич, понимание всех этих схем, знание способов укрытия налогов отражается на конкретных результатах вашей работы? — Мы уже возбудили ряд уголовных дел, в которых фигурируют конкретные предприятия и крупные суммы неуплаченных налогов. Например, Западно-Сибирская железная дорога вовремя не заплатила около 300 млн рублей. После нашего вмешательства долг погашен. По Томску есть ситуация, где через проблемный банк, который фактически «лежал на боку», в 1998 году было проведено 2,5 млрд налоговых платежей. А реальных денег бюджет не получил.
В Бурятии возникли вопросы и налоговые споры по поводу соблюдения налогового законодательства руководством угольного разреза «Тугнуйский». Было возбуждено уголовное дело, предприятию предъявлено к возмещению государству более 160 млн рублей. Есть еще ряд интересных дел, по завершении которых в бюджет государства будут возвращены значительные суммы. Хотелось бы предупредить руководителей крупных предприятий, что безнаказанные схемы уклонения от уплаты налогов бесконечно существовать не будут. Руководителям уже сейчас необходимо изменить свою политику в сторону интересов государства. Иначе могут быть неприятности. — Чем обычно заканчиваются уголовные дела? Принимали ли суды решения по наказанию виновных? — В целом по округу в прошлом году возбуждено около 5 тысяч уголовных дел, и они, в первую очередь, носят огромный профилактический характер. Практика складывается так, что более 50 процентов дел заканчиваются за деятельным раскаянием обвиняемых. То есть люди, привлекаемые к ответственности, признают свою вину, возмещают нанесенный государству ущерб и помогают следствию разобраться в нюансах дела. Примерно 20 с небольшим процентов дел доходят до суда с обвинительным заключением.
Осуждается же к реальным срокам по стране по всему спектру наших подведомственных преступлений очень мало людей. Судебная практика на сегодняшний день в России такова, что налоговые преступления не считаются тяжкими. Теоретически за подобные правонарушения грозят немалые сроки заключения (до семи лет), но на практике в стране в прошлом году реально осуждено к лишению свободы всего 16 человек. И только 8 из них — за налоговые преступления. — Создается какая-то парадоксальная ситуация. Многие руководители уклоняются от уплаты налогов, прекрасно понимая, что если их обвинят в преступлении, они выйдут сухими из воды. Неужели российское законодательство направлено на то, чтобы таким образом «наказывать» недобросовестных предпринимателей? Что, на ваш взгляд, необходимо предпринять, чтобы законы начали работать на государство? — Во-первых, в конце концов провести декларирование имущественного и финансового состояния всех жителей России, достигших шестнадцати лет. В соответствии с Гражданским и Трудовым кодексами, с этого возраста граждане России имеют потенциальную возможность заниматься предпринимательской деятельностью. Таким образом мы выведем начальную точку отсчета всей налогооблагаемой базы физических лиц, без чего нельзя эффективно бороться с налоговыми преступлениями.
Во-вторых, государство должно отказаться от презумпции невиновности в отношении налоговых правонарушений. Сегодня мы не в силах эффективно бороться с очевидным превышением расходов многих наших сограждан над их доходами. При официальной заработной плате в копейки они имеют яхты, особняки, счета за границей. И мы даже не вправе задать вопрос: откуда у вас такие деньги? По действующему законодательству, именно на нас и органы МНС возложена обязанность доказывать, что налоги уплачены не в полном размере или не уплачены вообще. Работа эта неблагодарная, так как чаще всего в таких ситуациях мы сталкиваемся или с отсутствием необходимых бухгалтерских документов, или с хорошо запутанными схемами ведения финансово-хозяйственной деятельности. По ходу проверок возникают новые обстоятельства, новые, зачастую фиктивные договоры, которые в корне меняют основу наших выводов.
А есть еще жесткие сроки проверок, суды, которые все сомнительные вопросы трактуют в пользу налогоплательщика. Поэтому многие месяцы проверок нередко не приносят никаких результатов. Если учесть, что на каждого налогового полицейского приходится в среднем по России не одна сотня хозяйствующих субъектов, можно ли говорить при таких условиях о неотвратимости наказания? Эта ситуация порождает желание нарушать закон еще больше. Потому в большинстве цивилизованных стран презумпция невиновности касается всех преступлений, кроме налоговых. Нынешняя ситуация способствует тому, что все больше людей сколачивают огромные состояния неправедным путем и пытаются активно влиять не только на экономические процессы, в том числе путем блокирования одних и принятия других законов, но и на политические. Следующий шаг напрямую не связан с налоговой политикой. Это — амнистия капитала, необходимость которой назрела давно.
При разумном, взвешенном подходе к решению этой проблемы подобный шаг способствовал бы возврату капитала из-за рубежа. Понимаю, что далеко не всем понравятся предлагаемые мною изменения, но честные люди от этого только выиграют. Беда наша в том, что никто этими вопросами сегодня не занимается, а любые подобные попытки на уровне законодателей пока встречают противодействие.
Comment section