«Деловой квартал — Новосибирск»
Ни одно из трех образований Андрея Паршина не предвещало, что он станет директором мебельной фабрики. Горячий нрав прервал успешное восхождение специалиста металлообработки и политработника по карьерной лестнице и привел к смене сферы деятельности. В перестроечные 1990-е мебельщик Паршин начинал собственное дело «кустарем-самодельщиком». Сегодня созданная им «Золушка» является одним из крупнейших производителей авторской мебели в городе.
фото: 2gis.ru Андрей Паршин. Родился в 1958 г. в Хабаровском крае. Образование: в 1980 г. окончил Новосибирский электротехнический институт (сейчас НГТУ). Специальность: «Металлорежущие станки и инструменты». В 1984 г. окончил вечернее отделение НЭТИ по специальности «Автоматика и телемеханика». В 1987 г. окончил «Высшую партийную школу». Работа: 1980–1989 гг. — работал конструктором, мастером участка в цехе, комсомольским работником, заместителем начальника и начальником цеха на машиностроительном заводе «Комета». 1990–1991 г. — частный предприниматель. С 1991 г. — генеральный директор мебельной фабрики «Золушка». Семья: женат, трое детей.
Свое мебельное предприятие Андрей Паршин и двое его партнеров зарегистрировали в 1991 г. Перестроечные 1990-е гг. были идеальным временем для начала бизнеса. «До сих пор не могу определиться, как правильнее называть этот период истории — не то “временем грандиозного беспорядка”, не то “началом новой жизни”. На рынке тогда царил жесткий дефицит — не было практически ничего, — “делай то, что умеешь, и это будет востребовано”.
Паршин с компаньонами умели делать мебель. Производили ее прямо у заказчика на дому. Привозили станок, инструменты, материал, выпиливали детали и собирали готовое изделие. Позже появилась своя мастерская и простое оборудование.
Школа комсомола пригодилась в бизнесе
Однако говорить, что все было заранее спланировано, нельзя. Сам факт того, что Андрей Паршин стал заниматься мебельным производством, был абсолютной случайностью. Первая и вторая его специальности касались машиностроения — “Металлорежущие станки и инструменты” и “Автоматика и киномеханика”. Третье образование будущий директор мебельной фабрики получил политическое — прошел “Высшую партийную школу”. Прежде чем уйти в самостоятельный бизнес, Паршин работал на машиностроительном заводе “Комета”. Начинал в 1980 г. конструктором и дослужился до начальника цеха. Сначала, согласно своей прямой специальности, Паршин занимался производством запчастей для автомобилей, но после небольшого конфликта с руководством ушел в другой цех. “Будучи тогда слишком молодым и горячим, я, образно говоря, сказал: “Да пошли вы все” и ушел в деревообрабатывающий цех, хотя эта специальность была для меня совсем незнакомой”. Так будущий директор мебельной фабрики впервые познакомился с технологией деревообработки.
На заводе Андрей Паршин три года занимал должность секретаря комитета комсомола. “Школа комсомола серьезно сказалась на моей сегодняшней деятельности, — уверяет Паршин. — Она дала мне умение работать с людьми без использования материальных рычагов — только силой убеждения, а главное, научила добиваться поставленных целей”.
Способности организатора и руководителя помогли Паршину своевременно сориентироваться в меняющейся экономической ситуации и начать собственное предприятие.
“Мы не ставили задачу “срубить бабок”
Первое помещение под мастерскую, которое арендовали будущие создатели “Золушки”, было подвального типа и находилось на ул. Революции. К заказчику теперь доставлялся мебельный полуфабрикат, который доделывали на месте.
“Это было время “дурных”, “шальных” денег, и создать капитал проблемы не составляло, — вспоминает Паршин. — Но мы тогда не ставили себе задачу “срубить бабок”, а прилагали усилия для того, чтобы быть лучшими, оттачивали технологию, профессионально росли, развивались, стараясь делать свою работу качественно, думая о перспективах. Это и позволило не просто заработать денег, а еще и закрепиться на рынке”.
Накопление производственной базы было приоритетно для Паршина, это была основная его задача на начальном этапе. Производство оснастили простыми станками, купленными на заводе “Станкосиб”.
Свой первый “серьезный”, по словам Паршина, станок немецкой фирмы Altendorf компания приобрела в 1996 г. “Для большинства производителей мебели иметь такой станок по тем временам было неимоверно круто, — вспоминает Андрей Паршин. — Чуть позже у нас появились кромкооблицовочный станок “Брандт”, вакуумный пресс и распиловочный центр “Хольцма”, которые никто еще не мог себе позволить”.
Сначала компания производила в основном встроенную мебель, потом корпусную, а после переключилась на кухонную, которая сейчас занимает уже около 80% производства. “Мебель для кухни — самая специфическая и имеет множество особенностей как в проектировании, так и в предъявляемых требованиях. Она должна быть особенно износостойкой, прочной и устойчивой к химическим воздействиям”, — объясняет Паршин. По его мнению, обставить жилую комнату гораздо проще. Элементы интерьера спальни можно заказать в любой комплектации и даже в разных компаниях, тогда как наполнение кухни такого не позволяет и требует детальной проработки.
Как появилась вторая “Золушка”
“Бизнесу в то время нас никто не учил. Мы привыкли к социалистическому устою, к существованию некоей генеральной линии. Привыкли, что кто-то все решал за нас. На Западе другое самосознание. Если человеку что-то не нравится, он с этим борется всеми способами, мы же привыкли считать себя “маленькими людьми”, которые должны ждать, пока все образуется”, — рассуждает Паршин. Именно неподкованность в сфере ведения бизнеса, по его мнению, едва не привела компанию к краху, когда встал вопрос о разделе.
С того момента, как в голову Андрея Паршина пришла идея заняться мебельным бизнесом, он понимал, что одному ему с производством не справиться. “Я постоянно искал компаньонов — тех, с кем мог бы вести этот бизнес. Но, видимо, из-за отсутствия необходимого опыта в таких делах результатом всегда был недоволен”, — вспоминает Паршин.
Отношения с компаньонами не складывались. Одни пытались перетянуть одеяло на себя, другие проявляли “уголовно наказуемую гиперактивность”. “Первый мой компаньон (мы вместе работали, когда бизнес еще не был зарегистрирован) оказался слишком активным, это завело его под уголовное дело, — рассказывает Паршин. — Он собрал с клиентов деньги и не смог вовремя изготовить обещанную мебель. В результате пришлось скрываться от правоохранительных органов”.
Не сложились отношения и с двумя другими компаньонами. Создавать “Золушку” в 1991 г. было решено втроем, с двумя компаньонами. Выбор названия, по словам Андрея Паршина, был одной из самых труднорешаемых задач. В то время компании назывались очень оригинально. Слова подбирались либо иностранного происхождения, либо по первым буквам имен владельцев. “Мы же пришли к мысли, что название должно быть простым, запоминающимся с одного раза, располагающим к себе и несущим заряд доброты и трудолюбия, — вспоминает Паршин. — Слово “Золушка” просто вертелось на языке”.
Паршин считает, что выбор в пользу “Золушки” тогда был сделан верно. Хотя и отмечает, что часть сегодняшних потребителей — люди с высокими запросами, и компания с простым названием их может не устроить. “Кроме того, есть расхожее мнение, что мебель обязательно должна быть итальянской и с высоким ценником, — сетует Паршин. — Мне поступали предложения создать параллельно более дорогой бренд, но он, на мой взгляд, несет большой риск и неопределенность. Необходимы немалые затраты на то, чтобы его раскрутить, выделить, отстроить от основного”, — объясняет Паршин верность старому названию.
К 2003 г. компания была уже достаточно большой, занимала первое место в городе и по объемам производства (6% всей производимой в Новосибирске корпусной мебели), и по оснащению, уверяет Паршин, но партнерам пришлось разойтись. В результате появилась компания “Золушка-мебель”.
“Не могу сказать ничего плохого о ребятах, с которыми я создавал “Золушку” — толковые, работящие. Но, видимо, у нас разные приоритеты в жизни”, — рассуждает Паршин. В какой-то момент, по его словам, он почувствовал невозможность дальнейшего совместного управления компанией: “Появились противоречия в вопросах руководства, которые не позволяли мне строить долгосрочные планы. Эти противоречия лишили уверенности в том, что то, что я задумал, мне дадут сделать. По сути, компаньоны стали выполнять роль наблюдателей, которые лишь подсказывают, как действовать, и спрашивают результат, сами при этом ни за что не отвечая”. Назрел серьезный кризис руководства, который нужно было решать. Конструктивно преодолеть его компаньоны не смогли — произошло разделение.
Разделение задержало развитие “Золушки” как минимум на два года. “Есть законы бизнеса, которые нужно знать и хорошо в них ориентироваться. Я прежде, чем приступить к реорганизации, и после этого анализировал опыт других фирм, читал литературу по этому поводу. Наша ситуация была закономерной, к ней просто нужно было быть готовыми. Мы готовы не были. Поэтому пришлось уступить позиции и позже догонять с большими усилиями”. Производственного помещения в собственности у компании тогда не было, поэтому основным предметом раздела стало накопленное за 12 лет работы оборудование.
“На момент разделения нашим брендом мог пользоваться кто угодно. И каждый из бывших компаньонов считал, что он им заслуженно заработан”, — рассказывает Паршин. После реорганизации он зарегистрировал товарный знак, что дает ему возможность остановить деятельность всех существующих на рынке “золушек”, которых, по его словам, немало, но пока бороться с компаниями-тезками у него нет. Одни из них занимаются мытьем окон, другие убирают квартиры, третьи предлагают услуги прачечной. Мебель производят “Золушка” Паршина и “Золушка-мебель”, принадлежащая его бывшим компаньонам.
Авторская мебель на 40% дороже серийной
Сегодня “Золушка” позиционируется как производитель авторской мебели. И в сознании ее потребителей это именно так, уверен Паршин. Однако, по признанию владельца фабрики, на авторскую мебель приходится только половина объемов производства. Другую половину составляет недорогая серийная мебель и так называемая индивидуальная модульная мебель — изделия не похожи друг на друга за счет использования различных материалов, цвета и фурнитуры. Сама же технология производства многократно отработана, так как конструкция изделий одна и та же. Производство модульной мебели не трудоемко и экономично. Стоимость такого изделия примерно на 40% ниже авторского.
Работа с авторской мебелью сложнее. По убеждению Андрея Паршина, она повторяет процессы творчества и подобна рисованию картины — конечное изделие так же трудно повторить. Поэтому при формировании штата приоритет отдается именно контингенту творцов — дизайнеров. “Дефект в процессе производства не трудно исправить, бракованную деталь можно заменить. Но неграмотно выполненное дизайнерское решение никак не исправишь, — говорит Паршин. — Мебель получится испорченной изначально и будет отталкивать всем своим видом”.
Первым дизайнером “Золушки” был сам Андрей Паршин. “В институте я проходил и начертательную геометрию, и законы перспективы. Так что нарисовать любой предмет в пространстве для меня — простая задача”.
Тем не менее еще в 1992 г. Андрей Паршин пришел к выводу, что пора выделить в компании специальную должность. Профессиональных дизайнеров в советское время не готовил ни один вуз, поэтому Андрей Паршин нанял на работу молодого парня, который имел художественное образование и обладал дизайнерским видением. По выражению Паршина, он был до мозга костей творческим человеком. Опыт работы с первым дизайнером заставил Паршина усвоить основное правило работы с творческими сотрудниками: “Талант работает не тогда, когда ты этого хочешь, а когда есть вдохновение. Поэтому давить на людей искусства нельзя. Мне приходилось жертвовать либо в пользу трудовой дисциплины, либо в пользу творчества”. Как только профессиональные дизайнеры появились в стране, они появились и в “Золушке”.
Сегодня штат творческих сотрудников компании составляет около 20 человек. Для того чтобы они могли набираться вдохновения, дизайнеры регулярно, минимум раз в год, посещают международные мебельные ярмарки, на которых, по задумке руководства, черпают новые идеи.
Спектакли повышают лояльность покупательниц
По словам Андрея Паршина, производством авторской мебели в городе занимается всего несколько компаний. В основном это небольшие фирмы, состоящие из дизайнера и рабочей группы, собственной производственной базы у них нет. Паршин называет такие фирмы “кустарями-самодельщиками”. Зачастую такие фирмы размещают заказы сразу на нескольких мебельных предприятиях, и у “Золушки” в том числе.
Для самой “Золушки” собственная производственная база является важным конкурентным преимуществом. “Заказывая детали в разных местах, есть риск после сборки получить не то, что хотел. Собственное производство такой риск исключает”, — уверен Паршин. Большинство же мебельных компаний просто копируют чужие дизайнерские решения.
Женщины являются основными заказчиками мебели. “Домашний очаг создает хозяйка, от нее чаще всего исходит предложение о покупке новой мебели, поэтому она наш основной заказчик”, — рассказывает Андрей Паршин. И в рекламной деятельности это учитывается. В этом году на 8 Марта компания преподнесла своим покупательницам подарок, откупив спектакль в театре под руководством С. Афанасьева. Компания поздравила приглашенных и организовала небольшой фуршет перед представлением. “Наши клиенты — это люди, которые постоянно оценивают свое положение в обществе, им не хватает внимания. Когда люди чувствуют, что им уделяют много внимания, то они свой статус оценивают как очень высокий. Мы это понимаем и стараемся, чтобы наши клиенты чувствовали, что они для нас важны”, — рассказывает Паршин.
Сегодня “Золушка” производит 6—7% всей корпусной мебели в городе
Пока продукция новосибирской “Золушки” представлена в пяти регионах России. Основное производство расположено в Новосибирске. Сборочное предприятие — в Омске. В других городах — Бердске, Якутске и Мирном есть только экспозиции в торгово-выставочных центрах и дизайнер, который разрабатывает проекты и отсылает их в Новосибирск, где они обрабатываются и реализуются в готовые изделия. Всего у “Золушки” порядка 30 магазинов (включая экспозиции и салоны) и 200 сотрудников по всей России. Объемы производства и обороты компании Андрей Паршин не раскрывает, считая их коммерческой тайной. Однако, по его словам, “Золушка” уже вернула себе потерятное в результате разделения компании положение на рынке. На фабрику приходится 6—7% всей корпусной мебели, производимой в Новосибирске, утверждает Паршин.
Арендуемое производственное помещение оформляется в собственность. Паршин строит планы открытия новых представительств в регионах и развития производства, внедрение новых технологий. “Если планируешь развиваться, нужно делать это и интенсивно и экстенсивно”, — рассуждает Паршин. Впрочем, конкретные планы директор “Золушки” предпочитает не афишировать. “Нет смысла делить шкуру неубитого медведя”, — говорит он.