Беспрецедентным событием можно назвать визит в Новосибирск одного из классиков прошлого века — композитора Кшиштофа Пендерецкого. Концерты, прошедшие под его управлением, завершили юбилейный, 50-й сезон Симфонического оркестра филармонии.
Кшиштоф Пендерецкий назвал себя «последним из могикан», писавших симфонии Маэстро впервые посетил Новосибирск, хотя в России бывал неоднократно как при советской власти, так и в новейшее время. На пресс-конференции накануне концерта господин Пендерецкий пошутил, что советская власть не пускала его в Сибирь, видимо, из опасения, что он устроит здесь революцию. Революцию — не революцию, но определенный ажиотаж в музыкальной среде его визит вызвал. Начав перечислять страны, в которых ему в последнее время довелось выступать, Пендерецкий затруднился вспомнить все. Список получился длинный: Китай, Португалия, Франция, США, страны Латинской Америки.
Даже разговор с прессой он вел на трех языках — немецком, русском и польском. Анонсы его приезда в СМИ начинались словами «авангардист» и «экспериментатор», но маэстро деликатно напомнил, что он уже давно отошел от экспериментов молодости и в своем творчестве скорее симпатизирует романтикам. Кшиштоф Пендерецкий весьма лестно отозвался об уровне Симфонического оркестра («великолепный оркестр, очень хорошо играют») и не очень — об акустике Большого зала филармонии («позор, что такой оркестр вынужден играть в таком зале!»).
Маэстро объяснил, что не может сочинять музыку на компьютере, а также рассказал, почему сегодня никто не пишет симфоний («я — «последний могиканин»). Кстати, больше девяти симфоний он писать не собирается: «Все, кто брался за десятую, умирали», — объяснил он журналистам. Минимализм он назвал «мировой скорбью», джаз — «высоким искусством» и признался, что с возрастом все больше любит писать камерную музыку. Кроме музыки, у Пендерецкого есть еще одна страсть — садоводство.
Он признался, что считает себя почти профессиональным дендрологом. В его саду около полутора тысяч деревьев и кустарников. Почти из каждой поездки маэстро привозит саженцы. Правда, так и осталось неизвестным, увез ли маэстро домой сибирские растения. Как многие значительные художники, он пережил собственную творческую эволюцию. Началом его славы стал фестиваль современной музыки «Варшавская осень», проходивший в 1959 году.
Тогда двадцатишестилетний преподаватель Краковской академии музыки выставил на конкурс сразу три своих произведения, переписанные разным почерком и лишенные автографа, так что их принадлежность одному автору оказалась полной неожиданностью для жюри. Причем все три произведения заняли призовые места. После этого Пендерецкий обращался в своем творчестве к самым разным направлениям и эпохам: авангардные эксперименты шестидесятых сменились неоклассицизмом и пуантилизмом.
А позже, восприняв добаховскую традицию, Пендерецкий пришел к «новой простоте» — синтезу предшествующих находок, который в конце семидесятых оформился в неоромантизм. Слушатели, пришедшие на новосибирские концерты, могли убедиться, что и в середине девяностых (премьера Второго скрипичного концерта «Метаморфозы» состоялась 24 июня 1995 года) Пендерецкий оставался верен неоромантической стилистике.
Результатом совместного труда оркестра и композитора стала яркая интерпретация. Развертывание звуковой материи происходило естественно, увлекательно, возникало ощущение, что музыка рождалась прямо здесь и сейчас. Важно и то, что композитор, встающий за дирижерский пульт, как никто другой способен наиболее точно воплотить свой замысел.
Во втором отделении прозвучала Седьмая симфония Бетховена — признанный апофеоз танца. И после сумрачной и сосредоточенной музыки «Метаморфоз» симфония стала особенно ярким и праздничным аккордом музыкального вечера.
Comment section