Дорога тянется, петляя между заснеженными деревьями. Весна в лес еще не пришла. Хотя снег уже рыхлый – чуть съедешь с наезженной колеи, машина намертво застревает в сугробах. И чем дальше, тем неуютней себя чувствуешь. Тишина гробовая – неприветливо встречает лесной бор непрошеных гостей. До самого кордона ни одного зверя не встретили, ни одной птицы не услышали.
Вот и сам кордон – полуразрушенные, покосившиеся домики, а чуть в стороне возвышаются <новорусские> коттеджи. И сюда добрались… Но нам в другую сторону – пешочком по колено в снегу еще несколько минут – и дом Захарова, его тут каждый знает. Нам еще повезло – хозяин сейчас в отпуске, а то бы ищи-свищи по всему лесу: <вотчина> у него большая – до 700 гектаров лесонасаждений. Хотя раньше, говорит, в два с лишним раза больше была. Однако отдыхать Тимофею Артемьевичу недосуг – мы застали его счищавшим с крыши снег… Но гостям здесь, видимо, всегда рады – уж и стол хозяйка Мария Васильевна накрыла, и разговор за крепким чаем с медом получился душевный, интересный.
Начало. Тропами войны
Детство Тимофея прошло в селе Новоалександровка Колыванского (тогда Баксинского) района. А вот молодость короткой вышла – пропитанной запахом войны, звуками разрывающихся снарядов. Надолго остались в памяти фронтовые будни. И рассказывает об этом лесничий так, словно вчера там побывал…
В 1943 году забрали его в армию, определили в пехоту, в минометный полк, и отправили на Украинский фронт, под Винницу. Хотя первое боевое крещение было подо Львовом. Потом с боями шли до самых Карпат, всю Румынию избороздили. Тяжело было, вспоминает Тимофей Артемьевич – шли с большими потерями. Так, в разведку <наших> мало ходило, а немцев человек по 50-70… Поэтому постоянно останавливались для пополнения. Подразделение вполне можно было назвать интернациональным: в нем и таджики, и узбеки, позже и молдаване воевали плечом к плечу. Словом, самые разные люди…
Одна беда – не слушались иногда солдаты своего начальника: чтобы 50-летними <дедами> командовал 18-летний сержант, гордость свою нужно усмирить. А ведь в армии на первом месте боевой порядок… Дисциплина в военных условиях нужна очень строгая, рассказывает Захаров, бывает, что нервы не выдерживают, чуть что, сразу за оружие хватаются.
И молодых тогда очень много на войну шло – <неоперившихся>, несмышленых… <Помню, шли мы по полю, заросшему по пояс крапивой, полынью, коноплей, ведь в те годы пшеницей поля почти не засевали, не до того было. Между нами и немцами было 400-500 метров, и все наши на этом поле полегли, всех немцы выкосили из пулеметов. Много там было таджиков... Они встали в рост, и шли прямиком на дула... Надо было ребятам делать перебежки, но их никто этому не учил...>
В Карпатах Тимофей Артемьевич получил первое тяжелое ранение – на минном поле наскочил на мину. Сильно повредил стопу… Затем возвращение на фронт и новое тяжелое ранение. Но благо, что жив остался – всю группу его немцы расстреляли, а он словно <в рубашке родился>: осетины вынесли из болота…
Госпожа удача была к нему благосклонна. И в третий раз, уже в конце войны, когда в составе отдельного истребительно-противотанкового дивизиона его направили в Польшу, и там оказалась <пуля-дура>. Хотя ранило очень тяжело – в спину, в бок – навылет… После этого ранения врачи его не на раз <перекраивали-перешивали> – трудным было возвращение к жизни… Долгое время лежал <чуркой>, и лишь перед днем Победы стал говорить, подниматься, потихоньку ходить. Потом комиссия дала направление в военный госпиталь. Но Тимофей Артемьевич решил положить конец мытарствам и вернуться в Колыванский район…
Полвека в лесной <цитадели>
А позвал Тимофея Захарова домой <зов предков>… Он ведь практически потомственный лесничий – его генеалогическое древо всегда <тянулось ветвями> к лесу. Дедушка его здесь лесником работал, а потом и мать сюда приехала. В городах да деревнях во время войны тяжело было, а лес с голоду не давал умереть: тогда тут и дичи было много, и речка рыбой была богата… В роду лесниками работали и дядя, и двоюродный брат, и тесть…
<В лесничество я поступил в 1948 году... Сначала работал в Криводановке, где квартиру снимал, тогда уже женат был и с ребенком. В то время дороги сюда вообще не было - совсем оторванное место было от людей. Здесь трех лесников за два года сменили - как приедут сюда, так <керосинят>…
Работа сразу пришлась по душе, хотя, говорит, сейчас легче жить и работать, чем раньше. Лесничий должен регулярно совершать обход и хорошо знать свой участок: где могут пожары встречаться, где смолят порубы… Работы всегда было много, скучать некогда: отвод лесосек, охрана леса от самовольных порубок, от пожаров… Занимались лесопосадками. Собирали лекарственные растения, почки. Вязали веники, до тысячи, бывало, ведь платили очень мало, всего 2,5 копейки за веник. А еще шишки собирал: иногда по 10 центнеров за зиму сдавал. <Мороз не мороз, буран не буран - я как белка по верхушкам лазаю с ведром. Каждую неделю нужно было ходить на другой кордон, где работал единственный телефон и была шишкосушилка, докладывать, сколько собрал шишек>.
Первое время очень тяжело приходилось. Около 20 лет на кордоне вообще не знали, что такое электричество, жили без света. Потом Тимофей Артемьевич решил свет провести, заручился поддержкой охотников – около 400 человек вызвались помочь, да так эта помощь и осталась пустым звуком. Все ямы под столбы пришлось копать самому, в вязком грунте. Мармелад “Фрукты”100 гр. Цена: 150 руб./ шт. Состав: цитрусовый пектин, крахмально-карамельное патока, сахар свекольный, лимонная кислота , ароматизаторы идентичны натуральным и красители.Срок годности 4 месяца . И через некоторое время в доме Захаровых слабо замерцала лампочка…
Помимо <лесных> да семейных обязанностей (у Захаровых росли трое ребятишек) надо было еще и приусадебное хозяйство содержать. Большое было тогда подворье – одних овец до полусотни голов было. И… всех волки передрали, бывало, что звери и на людей нападали не раз. Сейчас их нет: всех охотники перебили…
Сибирский лес. Ростки цивилизации
Служитель леса сетует: <Зверя совсем мало осталось, раньше было много зайцев, коз, глухарей... А сейчас браконьеров много, наставили капканы, всю живность повыбили. Сейчас что ни чиновник, то с оружием... В лесу много людей появилось, не вылазят из леса с весны до самой осени. Пешком не ходят, на машинах все, избороздили лес вдоль и поперек. А ведь раньше для детишек машины, техника были настоящим чудом... <Новые русские> сегодня дома себе недалеко строят, все перерыли. Приезжают и американцы, и канадцы – парились в нашей бане, – и арабы…
<За несколько лет многое изменилось в жизни леса и его обитателей, - добавляет Мария Васильевна. - Ягод и грибов раньше было - лопатой греби. Как обскую гидроэлектростанцию построили, так их не стало - вода ушла. Дожди реже идут, земля теперь часто сухая. А какой дождь пройдет, так все почернеет... Не только с огородом проблемы, но и со скотиной трудности - сложно держать на старости лет, кормить нечем. Сено надо косить, а тракторов нет, и солярки нет... Приходится все по старинке на лошадях возить... >
Однако проникшая в лес цивилизация принесла и свои <плюсы>. Например, легче стало бороться с пожарами – появилась специальная техника, которая облегчает работу лесничему. Впрочем, с гордостью констатирует Тимофей Артемьевич, на его участке за 55 лет было всего четыре пожара, и те маленькие – быстро потушили. Еще одно достижение – создание технологических карт, на которых указана вся информация о лесосеке: где должен складироваться лес, где должна размещаться стоянка, где трактора, где бригады…
Все тонкости и секреты лесной жизни Тимофей Артемьевич пока оставляет за собой – дети его не пошли по стопам отца. Но, как знать, может, у внуков или правнуков, которых у Захаровых по пальцам одной руки не пересчитать, проснется тяга к зеленым просторам, и вернутся они из шумного города в укромную лесную чащобу. И тогда они как завет повторят и запомнят слова дедушки лесничего: <Я люблю лес, никогда не хотел и не хочу вернуться в город. Вернулись бы годы, так бы и работал... Жить на природе, в лесном царстве, намного лучше>.
Ирина РИЖСКАЯ, <>
Comment section