Объявлена сумма, которая будет потрачена в этом году из госбюджета на стартовавшую программу “Чистая вода”,— 3 млрд руб. Для российской системы водоснабжения, износ которой увеличивается год от года, это капля в море, и в ближайшие семь лет государство планирует привлечь в отрасль в 100 раз больше — от частных инвесторов. Но бизнесменов вряд ли увлечет идея водопроводной концессии, из-за низких тарифов на воду и мутных правил игры
Прозрачные намерения
В России, несмотря на ее мировое лидерство по части гидроресурсов, с чистой водой проблемы. Их корень не в технологиях очистки воды. Они хоть и варьируются в зависимости от региона, но в целом основаны на тех же принципах, что в Европе и в США. Традиционные реагентная обработка, отстаивание, фильтрация, обеззараживание хлором или гипохлоритом натрия на современных водоочистительных станциях дополнены озонированием, обеззараживанием ультрафиолетом и мембранной фильтрацией, которая задерживает не только крупные молекулы органических веществ, но и вирусы. А в продвинутом Санкт-Петербурге, например, ведут даже биомониторинг воды. За токсичностью невской воды “следят” чувствительные к изменению окружающей среды раки. В каждой “команде” по шесть членистоногих, которые работают три дня через шесть. К ним прикреплены датчики: если в воду попали токсины, сердцебиение у раков резко учащается, и приборы дают сигнал тревоги.
“Со станций водоподготовки вода уходит очень хорошего качества. Там ходят в белых халатах и 10 раз на день берут анализ воды,— рассказывает исполнительный директор Российской ассоциации водоснабжения и водоотведения (РАВВ) Елена Довлатова.— Водопроводная вода плохая по большому счету из-за изношенности коммуникаций. Если трубы десятилетиями не чистить и не менять, они зарастают, и в воде из-под крана могут оказаться любые биологические загрязнения”.
Идея решения наболевшего вопроса возникла еще в 2006-м году в недрах “Единой России”. С подачи спикера Госдумы Бориса Грызлова активно пропагандировались нанофильтры, разработанные ООО “Золотая формула” Виктора Петрика. Заявлялось, что эти фильтры очищают даже радиоактивную воду до состояния питьевой, планировалось оснастить ими сначала все госучреждения, а потом все жилые дома. После скандалов в СМИ и заключения комиссии РАН, где говорилось, что “деятельность г-на В. И. Петрика лежит не в сфере науки, а в сфере бизнеса и изобретательства”, а его фильтры могут вызывать различные заболевания вплоть до онкологических, “Единая Россия” от нанофильтров начала открещиваться, а затем и вовсе предпочла про них забыть.
Принятая правительством в декабре 2010 года программа “Чистая вода” — уже не партийная, а федеральная целевая, и в ней нет ни слова о фильтрах. Госпрограмма снова интригует инновациями, но не технологического, а институционального плана. В “Чистой воде”, разработчиком которой является Минэкономразвития и его ведомственное ОАО “Институт микроэкономики”, акцент сделан на привлечении в коммунальное водное хозяйство (КВХ, 84% которого сегодня управляется муниципальными властями) частных операторов на условиях концессии.
Концессия предполагает передачу частным компаниям объектов водоснабжения, канализации и водоочистки в многолетнее оперативное управление. Заинтересовать бизнес хотят с помощью долгосрочного тарифного регулирования с гарантией возврата капитала, а также поправок в ряд нормативных документов, в том числе в закон “О концессионных соглашениях”. Общая сумма планируемых на 2011-2017 годы инвестиций в водное хозяйство по программе “Чистая вода” — 331,8 млрд руб., из которых всего 9 млрд поступит из федерального бюджет и столько же — из региональных. Остальное — 313,8 млрд руб.— предполагается привлечь из частных карманов.
“Если мы говорим о государственно-частном партнерстве, то здесь существенное слово — “партнерство”,— говорит Дмитрий Пузанов, заместитель гендиректора ОАО “Евразийский” (ведет инвестиционные проекты по водоснабжению и водоотведению на юге России).— Если государство вкладывает всего 18 млрд, оно пока не сильно в это поверило. Либо относится к этому, как к сыру в мышеловке, либо планирует создать шикарные условия для частников, как в Арабских Эмиратах или на Тайване. В последнее не очень верится”.
Гендиректор НИИ коммунального водоснабжения и очистки воды Артем Гнипов замечает, что если из программы “Чистая вода” убрать повторы и декларативные заявления вроде “Доступность и качество питьевой воды определяют здоровье нации и качество жизни”, она уместится на пяти-шести листах, причем на 98% будет посвящена экономическим аспектам обеспечения населения питьевой водой. Между тем в крупной отраслевой программе экономическая часть должна оставаться в пределах 20%, а большая часть — отводиться технологическим проблемам, техническим инновациям, нормативному регулированию, контролю, целевым показателям.
За чистую монету
То, что для модернизации КВХ необходимо привлекать частный капитал, было ясно уже давно. Большинство отечественных сооружений водоснабжения и водоотведения были построены в 50-60-х годах прошлого века, их общий износ составляет, по данным РАВВ, более 65%, а по отдельным муниципальным образованиям — до 70-80%. Около 40% сетей отслужили свой срок и требуют немедленной перекладки. Ежегодный уровень аварий на водопроводах — около 70 на 100 км, из-за чего теряется порядка 30% подаваемой воды. А пятая часть населения России вообще не имеет доступа к централизованным источникам водоснабжения.
Годовой объем инвестиций во всю жилищно-коммунальную сферу не превышает 20 млрд руб., при этом, по подсчетам Минрегиона, только на приведения инфраструктуры водного хозяйства в нормативное состояние потребуется около 1,9 трлн руб. По мнению Артема Гнипова, даже если “Чистая вода” привлечет заявленное финансирование, революционного обновления в отрасли не произойдет. В результате освоения 331,8 млрд руб. доля проб воды, не отвечающих гигиеническим нормативам по санитарно-химическим показателям, должна снизиться с 16,8% в 2009 году до 14,4% к 2017 году, динамика по микробиологическим показателям за тот же срок — с 5,1% до 4,4%; доля сточных вод, очищенных до нормативных значений должна увеличиться с 46% до 53%, а доля уличной водопроводной сети, нуждающейся в замене, уменьшиться с 42% до 28%.
Что касается госфинансирования по программе — оно предназначено исключительно малым городам с населением до 100 тыс. человек. “Населенный пункт с менее чем 100 тыс. жителей для бизнеса нерентабелен,— говорит председатель правления Российского водного общества Александр Катков.— При существующей традиционной схеме инвестора туда не затащить. Государство помогает малым населенным пунктам при условии, что область привлекает инвесторов в средние и крупные города”.
В этом году 3 млрд руб. субсидий уже распределены между 24 регионами. Основное требование для региональных заявок — софинансирование со стороны частного капитала. Чтобы попасть под “Чистую воду”, регион должен привлечь на 1 руб. государственных инвестиций 3,5 руб. частных в 2011 году и уже 7 руб. в 2012-м. С частным софинансированием самая большая сложность: 37 регионов прислали программы, из которых 13 были отклонены — в большинстве случаев, из-за отсутствия частных инвестиций.
Городок Шексна недалеко от Вологды чистой водой обеспечивает местное ОАО “Шексна-Водоканал”, единственный акционер которого — администрация Шекснинского муниципального района. В 2006 году “Шексна-Водоканал” взяла на себя водоснабжение окрестных поселков. Кроме самой Шексны компания обеспечивает водой девять населенных пунктов, обслуживает 22 скважины, 16 водонапорных башен, 72 км сельских водопроводных сетей и еще один объект с очистными сооружениями.
По словам гендиректора “Шексна-Водоканал” Виктора Кострова, предприятие нерентабельно и держится на энтузиазме коллектива. В Шексне всего 20 тыс. жителей, поэтому объемы поставок и доходов скромные. Плюс 2 млн руб. ежегодного убытка от обслуживания сел: они удалены от базы в среднем на 50 км, объемы поставок воды еще меньше, а зимой вся деревня практически “вымирает” — дачники появляются только летом.
В случае с компанией “Шексна-Водоканал” работает главное правило: чем меньше город, тем выше стоимость воды. Но затраты не окупаются и высокими тарифами. “Есть села, где в месяц за воду платят в общем 5 тыс. руб.,— рассказывает Виктор Костров.— Если даже повысить тариф вдвое, то с этого поселения мы будем получать не 60, а 120 тыс. руб. в год. Но что сделаешь на 120 тыс.? В крупных городах — другой масштаб. Если в Вологде водоканал поднимет тариф на 3 руб., то будет получать суточный доход 600 тыс. руб., а годовой — 250 млн руб.”.
По оценкам Виктора Кострова, чтобы привести местную систему водоснабжения в порядок, необходимо около 150 млн руб. У собственников имущества — администраций сельских поселений — на капитальный ремонт средств нет. На программу “Чистая вода” Виктор Костров надежд тоже не возлагает: “У малых водоканалов практически нет шансов попасть под программу, потому что они нерентабельны, инвестировать в них невыгодно. А что касается субсидий — если бы 3 млрд выделили на одну область, я бы понял. А на всю Россию это капля в море”.
К тому же, чтобы попасть в программу необходимо иметь проекты под все разработанные мероприятия и экспертизу по ним. Стоимость предпроектного обследования, проекта и экспертизы реконструкции канализационных очистных сооружений Шексны — порядка 10 млн руб., это 14% годовой выручки ОАО “Шексна-Водоканал”.
По оценкам специалистов, капитальные вложения в отрасль составляют лишь 11% операционных расходов. За рубежом этот показатель на уровне 40%. То есть пока водоканалы страдают от недофинансирования со стороны государства и от отсутствия интереса со стороны частных инвесторов, система КВХ продолжает приходить в упадок. Ежегодный темп ее износа — порядка 3%, а плановый ремонт покрывает 1,5% водопроводных сетей и 0,4% канализационных.
Из 4 тыс. организаций, оказывающих услуги водоснабжения и водоотведения, 84% — традиционные постсоветские МУПы и ГУПы. Лишь 16% рынка принадлежит компаниям, которые на условиях концессии берут в управление объекты КВХ. Среди частных компаний только три межрегиональных — “Росводоканал”, “Российские коммунальные системы” и “Евразийский”, успешно действующие с 2003-2004 года. Новых крупных представителей государственно-частного партнерства с тех пор не появилось.
“Росводоканал”, входящий в консорциум “Альфа-групп”, занимает 5% отечественного рынка водоснабжения и водоотведения и обслуживает около 6 млн человек. В управлении компании семь водоканалов — в Барнауле, Калуге и Калужской области, Краснодаре, Омске, Оренбурге, Твери, Тюмени, он также участвует в управлении ООО “Лугансквода”, занимающегося водоснабжением и водоотведением в Луганской области Украины. Годовой оборот “Росводоканала” — около 13 млрд руб.
Гендиректор “Росводоканала” Майкл Шнейдерман считает концессию наиболее эффективным способом управления объектами ВКХ: “Разумная концессия, которая работает на основе долгосрочных тарифов с продуманной возвратностью инвестиций от 12 до 15 лет, будет предпосылкой для привлечения заемных и собственных средств. Сейчас мы только арендуем водоканалы, и все капитальные вложения идут в муниципальную собственность”.
По словам Елены Довлатовой, доходов от концессии, на условиях которой государство предлагает инвесторам брать в оперативное управление объекты КВХ, придется ждать десятилетия. “Нелегко найти инвестора, который вложится в водоканал с энтузиазмом лет на 25,— замечает Довлатова.— Такие проекты капиталоемкие, а тариф ничтожный”.
У ОАО “Евразийский”, крупнейшим акционером которого является Внешэкономбанк, заключены подобные долгосрочные договоры аренды в Ростове-на-Дону (25 лет), Сочи (15 лет), а также есть 30-летняя концессия по договору с администрацией Краснодарского края. Компания инвестировала в сферу коммунального водоснабжения и канализации 3,2 млрд руб., привлекла кредитов на 3,68 млрд руб., обеспечила софинансирование из бюджетных источников на общую сумму 6,7 млрд руб. “Евразийский” в партнерстве с региональными властями реконструирует объекты водоснабжения Азово-Черноморского побережья, осуществляет инвестпрограмму по олимпийскому Сочи, проект “Чистый Дон” и комплексную программу по модернизации ВКХ Ростова-на-Дону и юго-запада Ростовской области.
Однако, по словам Дмитрия Пузанова, такая деятельность сегодня практически невыгодна из-за того, что операторский бизнес регулируется краткосрочными тарифами.
Водная преграда
Практически все эксперты считают, что основная проблема, лишающая отрасль КВХ частных инвестиций,— отсутствие долгосрочных и экономически обоснованных тарифов. Тариф сегодня утверждается сроком на один год и не может превысить планку, заданную предельным индексом роста. Учитывая, что проекты восстановления и модернизации в отрасли водоснабжения рассчитаны в среднем лет на 15, спрогнозировать возврат инвестиций практически невозможно.
Авторы проекта “Чистая вода” предлагают новую схему тарифообразования, которая гарантирует вкладчику возврат капитала, учитывает вложенные инвестиции, себестоимость услуги, банковский кредит, минимизирует все риски. “Инвестор четко будет знать, насколько будут увеличиваться тарифы с учетом его инвестиций,— объясняет Александр Катков суть новой тарифной схемы, которая начнет действовать 1 января 2012 года.— В этом смысле можно рассчитывать на долгосрочную перспективу. Инвесторы говорят, что это им будет интересно, если все будет соблюдаться”.
“Госпрограмма, утвержденная постановлением правительства, не может служить основанием для возврата инвестиций,— объясняет Артем Гнипов.— Это уровень федерального законодательства. А никто еще не отменил федеральный закон N 210-ФЗ, который определяет предельный рост тарифов на год. Вполне может случиться, что инвестиционный проект потребует увеличения тарифа на 20-30%, а предельный индекс роста тарифа не превысит и 10%”.
В этом году, например, индекс на уровне 15%, но есть тонкость: планка роста тарифа устанавливается не для воды, а для всех коммунальных услуг. “Вода в общей стоимости услуг ЖКХ — только 10%. И на 15% вырастет стоимость не воды, а электричества или отопления. Если рост тарифа на воду будет меньше 7%, то это уже ниже уровня инфляции. В лучшем случае тариф на воду не меняется, чаще — даже уменьшается”,— говорит Елена Довлатова.
Но если даже принять за данность, что тарифы на воду будут увеличиваться, нет гарантии, что потребители согласятся их оплачивать: за неуплату водопроводную воду отключить нельзя. Даже в аварийном режиме водоканал должен ее поставлять. “Цена на эту услугу не может расти бесконечно,— считает Артем Гнипов.— Потребитель не будет платить за воду в кране, если она будет дороже 2% его фактического дохода”.
Мутные перспективы
Низкие тарифы — это далеко не все. Коммунальное водное хозяйство не подчиняется какому-то одному госведомству. Контроль за объектами КВХ так или иначе осуществляют и Роспотребнадзор, и Минприроды, и Росводресурсы, и Росрыболовство, и Минздрав, и Ростехнадзор. А те постановления, которые ведомства издают в одностороннем порядке, зачастую противоречат друг другу или здравому смыслу.
“Готовится, например, постановление правительства, которое будет фиксировать штрафы за негативное воздействие на окружающую среду,— говорит Елена Довлатова.— Предприятия водоочистки сбрасывают стоки. Но вода, которая сбрасывается, зачастую чище, чем та, которая берется из реки, а предприятие за нее все равно штрафуют. Ни один бизнесмен, планируя идеологию государственно-частного партнерства, не может мириться с такими “подарками” от государства. Риски не хеджированы, поэтому частный инвестор будет остерегаться входить в отрасль”.
Как отмечает Дмитрий Пузанов, часто бывает так, что после прихода инвестора, к нему предъявляются более жесткие требования от всевозможных контролирующих органов: начиная от Роспотребнадзора и заканчивая природоохранной прокуратурой.
В качестве примера неадекватно сурового контроля Майкл Шнейдерман упоминает историю с МУП “Водоканал” Екатеринбурга: за загрязнение Верх-Исетского пруда его оштрафовали на 8 млрд руб.— это в несколько раз больше годовой прибыли предприятия.
Впрочем, по мнению Шнейдермана, государство начинает выстраивать правила игры в этой сфере. Пример — новое постановление правительства, которое в том числе должно снизить финансовую нагрузку на объекты КВХ. Деньги, которые платились в качестве штрафа за загрязнение водных объектов, предприятие КВХ сможет инвестировать в модернизацию собственных систем очистки. Иными словами, если водоканал вкладывает деньги в очищение стоков, то штрафовать его не будут до окончания реализации инвестпрограммы, после которой предприятие будет сбрасывать стоки, отвечающие нормативам.
Артем Гнипов более пессимистичен. Он отмечает, что при существующей системе водоснабжения и водоотведения, неразберихе в нормативах и отсутствии федерального ведомства, которое курировало бы водопроводно-канализационную сферу, сомнительно, чтобы бизнес вложил в нее запланированные 313,8 млрд руб.
КСЕНИЯ ГУЛИА
Источник: КоммерсантЪ-Деньги