gorn.pro

Татьяна Рыбалова, эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка: «Алтай отстает, но мы еще ждем от него рывка»

Елена Гурьева, «Алтапресс»
Молочная отрасль региона, несмотря на модернизацию отдельных перерабатывающих предприятий, в целом не достигла высоких качественных показателей. Именно это не дает ей контролировать рынки сбыта в европейской части страны.
фото: npwf-ancon-at-2.ru
Основные объемы молочной продукции алтайские предприятия поставляют на Восток, где доходы населения по сравнению с европейской территорией более скромные, а потребительские предпочтения менее выраженные. Но край может исправить свое положение, уверена Татьяна РЫБАЛОВА, ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка.
Ждем рывка
– Татьяна Ивановна, ряд экспертов предполагают, что с принятием «Технического регламента на молоко и молочную продукцию» рынок начнет трансформироваться. А изменится ли расстановка сил на этом рынке?
– Конечно, у принятия регламента будут определенные последствия. К примеру, компания «заточена» на производство йогуртов длительного хранения, которые сегодня достаточно условно называются «полезными молочными продуктами». После вступления в силу технического регламента, который дает четкое определение «живым йогуртам» и «йогуртовой продукции», доходность компании снизится. Здесь собственнику придется либо диверсифицировать бизнес, либо смиряться с тем, что у него остается узкий сегмент потребления.
В целом на рынке перестановка сил возможна, но глобальных изменений ожидать не стоит. Глобальные изменения происходят по другим причинам.
– По каким именно?
– В молочный сегмент стали привлекаться деньги, заработанные в других областях. И такие компании мощно входят в рынок. Они имеют другие материальные возможности для создания брэндов и их продвижения. Точно так вошла в рынок компания «Юнимилк». Она сумела противостоять «Вимм-Билль-Данну», потому что деньги были заработаны на сырье в другой отрасли. А сюда они пришли, правильно построили программы продвижения продукции. У них имелась возможность создавать новые направления на заводе. Отсюда они получили конкурентное преимущество. Не будь той цены на сырое молоко, которая сложилась сегодня, мы бы видели такие же решения во многих секторах молочной промышленности. А в сыроделии мы скоро увидим существенные изменения. Уже есть несколько крупных проектов у переработчиков молока. Поэтому, говоря о будущем сыроделия, можно говорить, что оно изменится даже географически.
– То есть преимущество алтайских сыров будет утрачено?
– Алтайский край в истории сыроделия навсегда останется Алтайским краем. Но у нас есть прецеденты в тех регионах, где никогда традиционно не производились сыры. Та же Тюменская область. Там строят завод. И он сумеет отрегулировать качество. Он сможет организовать логистику и дистрибуцию сыров по всей России. Вот вам новый мощный игрок на рынке. Он составит конкуренцию и «Вимм-Билль-Данну». И «Вимм-Билль-Данн» будет вынужден с ним считаться, хотя является более сильным игроком.
– Смогут ли небольшие сырные производства на Алтае противостоять крупным предприятиям и как им лучше это делать?
– Не стоит противостоять, нужно просто работать. Что касается Алтая, то, может быть, нужно создать общий брэнд, которым бы награждали лучшие сыры. И продавать их в европейской части страны нужно именно под этой маркой. Чтобы потребитель знал, что за маркой стоит алтайское качество. Алтай пока немножко отстает по этим параметрам, потому что слабо развита сырьевая база. Но когда производство молока в регионе станет более развитым, сюда придут другие игроки. Они придут с целью строить заводы и продвигать свою продукцию. Мы еще ждем рывка от Алтая. Ведь как сумел приподняться Краснодар! Он сегодня заявляет о себе как о сыродельном регионе. А уж Алтаю – сыродельному краю номер один – сам Бог велел быть конкурентоспособным.
– Но конкурентное преимущество надо сохранять…
– И приумножать. Сегодня преимущество Алтайского края состоит в том, что он поставляет сыры в восточную часть страны. Там нет такого сильного соперничества с Украиной и Белоруссией. Только это позволяет еще наращивать объемы. В западной части более строгие условия у сыроделов, потому что они работают в жестких условиях наличия конкурентной среды. Но там и доходы у населения побольше, потребительские предпочтения более выраженные. Сегодня алтайские сыры в Москве и Санкт-Петербурге представлены не в полной мере. А для этого надо хоть немножко повысить качество и работать над вопросами дистрибуции.
Другая система
– Переработчики и производители молока говорят о том, что рынок переживает кризис. Так ли это на самом деле?
– На протяжении последних пяти-семи лет, когда мне приходится выступать, каждое из моих выступлений начинается с традиционной фразы: «Наша отрасль переживает очередной кризис». Это вне зависимости от обсуждаемой проблематики. Но каждый раз кризис носит отличный от предыдущего характер. Проблемы существенно отличаются. Кризис, конечно, мы сегодня переживаем, но это все-таки положение не столь плачевное, как было ранее. Что такое «нет кризиса»? То есть это когда мы работаем в стабильной экономической системе, стабилизированы доходы населения и выровнено потребление. Пока этого нет. Но если временами и локально мы фиксируем снижение потребления какого-то вида молочного продукта, то основной тренд все-таки остается положительным.
Положительная динамика наблюдается во всей цепочке: начиная с производства молока и заканчивая потреблением. Если посмотреть на сегмент производства, то здесь растет число мега-ферм, где получают качественное сырье, где товарность молока достигает 98%. Таких предприятий в 2005 году было не более 3% от общего числа ферм. А сегодня мы уже говорим об 11–12%. Это существенный рост. Отправной точкой здесь стал, конечно, национальный проект «Развитие АПК». Как бы сильно мы его ни критиковали, как бы много ни предъявляли к нему претензий, он дал толчок. И толчок очень сильный. Если бы не сегодняшняя ситуация с ценами на сырое молоко, то мы увидели бы еще более весомые результаты. Но, к сожалению, произошедший сбой повлиял на объем инвестиций в сельское хозяйство, которые сегодня вообще приостановились. В первом полугодии отмечалось снижение ввоза племенного скота в два раза от намеченного объема. Также сократилось приобретение доильного и охладительного оборудования. Даже из того, что заказано, часть остается невыкупленным. Будем надеяться, что производители и переработчики адаптируются к этой системе и процесс преобразования продолжится.
– Когда сегодня говорят о кризисе, то сразу апеллируют к тому, что в страну ввозится много сыров белорусского и украинского производства. Как вы оцениваете влияние данной продукции на отечественный рынок?
– Объемы ввоза этих сыров действительно растут. Если в прошлом году мы говорили, что на рынке животного масла и сыров импорт достиг 40%, то сегодня и этот рубеж преодолен. В то же время объемы производства отечественных масел и сыров пять месяцев из семи с начала этого года падали. В оставшиеся два месяца промышленность имела небольшой рост в несколько процентов. Хотя импорт у нас рос в пределах от 7 до 23%. Прежде всего он прирастает за счет более дешевых продуктов, которые представлены украинскими и белорусскими товарами.
– Почему у белорусских и украинских переработчиков есть возможность поставлять в Россию более дешевую продукцию, чем она производится внутри страны?
– Белоруссия – это другая, плановая экономическая система. Все понимают, что и цена молока там будет такая, какой ее назначит президент. Не будем забывать, что модернизация производства молока у них шла за счет промышленных предприятий. Отсталые колхозы и совхозы просто были распределены между крупными перерабатывающими производствами. И у них шла практически бесплатная модернизация за счет государства. Белоруссия произвела модернизацию и сыродельной промышленности, причем продолжает ее очень активно. Если продукт произведен в условиях плановой экономики, а продается в условиях рынка, то он получает неоспоримое преимущество.
Что касается Украины, то их производство, конечно же, «заточено» на наш рынок. Мы остаемся для них главными потребителями. Там также проведена модернизация производственных баз. И цена ниже нашей, но заметно выше белорусской. Они сделали то, чего не сделала наша промышленность. Украинцы поняли, что нужно производить широкий ассортимент продукции в рамках одного производства. Они повысили качество сырья за счет очищения молока и использования заквасок другого рода. То есть они приобрели более-менее стабильное качество. Как бы мы ни ругали качество украинской продукции, оно рывком выросло в последние годы. К примеру, Украина производит сыр, аналогичный нашему «Российскому». Но там в него добавили сопутствующий компонент, и сыр уже имеет другую структуру и окраску. И назвали его «Мраморным». А потребителю нравится. Наши этого не делают. Почему? Потому что это требует фантазии и времени. «Вот я произвожу один сыр “Витязь” и все. Я отрегулировал его производство и буду дальше с ним работать», – зачастую говорят переработчики. Тогда о каком сбыте может идти речь, если «Витязь» производят все конкуренты?
Здесь, конечно, очень много вопросов. Не меньше их и по продвижению, брэндингу и т. д. Если мы не можем прекратить ввоз украинской продукции, то должны у них учиться. Либо давайте построим китайскую стену, либо, если это невозможно, давайте пытаться работать в конкурентной среде.
– Молокоперерабатывающие заводы края не стремятся расширять ассортимент продукции. Но они начинают заходить в сектор сельского хозяйства – строят и модернизируют фермы. Не потеряют ли производители своей узкой специализации и в дальнейшем потребителя?
– Вопрос вертикальной интеграции во всем мире в молочной промышленности широко не развит. Дело в том, что производство самого сырого молока и его переработка – это два разных бизнеса. У нас это вынужденная мера, потому что она помогает выжить, помогает увеличить рентабельность переработки. Именно поэтому производства идут на такое объединение. Я думаю, время откорректирует это. В конечном счете произойдет разделение. Собственники будут стараться концентрироваться на узком сегменте. Практика показывает, что в тяжелую эпоху идет отраслевое расширение бизнеса. А в условиях стабильной экономики, наоборот, проявляется стремление к узкой специализации. Это экономически оправданно.
Кто такая Татьяна Рыбалова
Татьяна Ивановна Рыбалова окончила философский факультет Московского государственного университета по направлению «Конкретные социологические исследования». «В годы перестройки я поступила в институт повышения квалификации в Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова. Работала в области маркетинга, в том числе возглавляла службу маркетинга в одном из подразделений концерна “Нефтяной”. Затем работала на “Черкизовском молочном заводе”. С этого времени моя карьера связана с молочным рынком», – поясняет Татьяна Рыбалова. С 2001 года она занимает должность ведущего эксперта в Институте конъюнктуры аграрного рынка.
О чем еще рассказала Татьяна Рыбалова
О рекламе молочных продуктов
– Я думаю, что необходима социальная реклама молочных продуктов, которую должно поддерживать государство. Это может быть и коммерческая реклама. Основные участники рынка складываются и популяризируют не чью-то продукцию, а в целом потребление молока. Допустим, в Швеции шла реклама того, что нужно обязательно потреблять сыры наподобие нашего сыра «Домашний». После рекламной акции мы могли наблюдать такую картину: в ресторан приходит посетитель, заказываете рыбу, ему дополнительно приносят сыр. Вы приходите в столовую на обед, рядом с закусками обязательно стоит этот сыр. Вот механизм, и мы должны его применять.

О спадах производства

– Сегодня у нас упало потребление высокомаржинальных продуктов, к числу которых относятся и цельномолочные продукты. Это бывает всегда, когда резко растут цены. Такую динамику мы имели и в 1998 году. По Московской области, где сосредоточено основное производство высокомаржинальных продуктов, в июле падение составило до 15%. В Сибири этот процент меньше, потому что меньше вообще доля маржинальных продуктов.
О продовольственной безопасности
– Политические события показали, что мы очень уязвимы. И нам необходимо заботиться о продовольственной безопасности. Мы должны себя кормить, чтобы нам не было страшно. Уйдете, и пожалуйста! Мы проживем. Курятиной себя обеспечим, сырами обеспечим и т. д. Вот та же Белоруссия. У них полная продовольственная безопасность. И им никакие общемировые продовольственные кризисы не страшны.
О страшном периоде
– Четыре года назад я была в Алтайском крае. На одном из семинаров специалисты компании DeLaval рассказывали о своем оборудовании. Люди просто не понимали, что им говорят и зачем. Я потом представителям DeLaval сказала: «Ребята, вы для алтайских животноводов вещали, как инопланетяне». Это было страшное время. И вот за четыре года животноводство края существенно выросло. В регионе начали появляться современные фермы. Вдохновил и пример «Вимм-Билль-Данна». Если они могут, почему остальные не могут? Все работают на одной сырьевой базе. Его приход отраден, потому что на все, что за Уралом, иностранцы просто не смотрят.
Специальный вопрос
– Сегодня Алтайский край привлекает инвесторов, в том числе и в молочную перерабатывающую отрасль. А что является основным препятствием выхода на рынок Алтая новых игроков?
– Во-первых, отдаленность Алтайского края от основных рынков сбыта. Инвестору придется выстраивать особую дистрибуцию. Во-вторых, общий низкий уровень животноводства в регионе. Объемы и качество слишком изменчивы. Сохраняется высокая сезонность получения молока. Это все останавливает поток инвестиций. Но все придет. Когда на Алтае будут подвижки в молочном животноводстве или когда концентрация в европейской части достигнет своего пика, все пойдут сюда. Ведь в тот период, когда животноводство в европейской части было на низком уровне, иностранцы тоже не приходили. Они появились на определенном этапе развития молочного производства.

Exit mobile version