Пятьдесят лет этому актеру не дает никто. Максимум сорок – так молодо и подтянуто он выглядит
Но те, кто хорошо знаком с биографией Сергея Кустова – актера Северского музыкального театра, – рецепт его молодости знают. В детстве десять лет он отдал занятиям спортивной гимнастикой, итогом которых стало звание мастера спорта. Три года срочной службы на Балтийском флоте закалили характер. Шесть лет работы в Ивановском музыкальном театре и четыре в театре закрытого Красноярска-26 (теперь Железногорск) дали почувствовать всю тяжесть профессии актера. Возвращение в Иваново уже в качестве одного из ведущих мастеров актерского цеха и работа там на первых ролях в течение семи лет проверили Кустова на иммунитет к <звездной болезни>. А десять в Северском музыкальном театре подтвердили: <звездность> актеру не грозит. Будучи занятым в 99 процентах спектаклей, входящих в репертуар театра, Сергей Леонидович, как вокалист, всегда успевал давать сольные концерты и принимать участие в благотворительных выступлениях.
Театральные традиции таковы, что к юбилею актер делает подарок своим зрителям – бенефис. Спектакль-концерт, посвященный памяти Александра Вертинского и Валерия Ободзинского, и стал таким подарком. Сергей Кустов в нем не только главное действующее лицо, но и сценарист и режиссер-постановщик.
– Я считаю, что свой бенефис актер должен делать сам, – поясняет Сергей Леонидович, – чтобы потом, если что-то не получится, спрашивать только с себя самого, не кивать на автора сценария или на режиссера, мол, они виноваты, а я сыграл великолепно. Хотя на людей, встречающихся на творческом пути, мне всегда везло. В Ивановский театр из Москвы и Санкт-Петербурга приезжали такие знаменитые режиссеры и композиторы, как Шеровский, Закс, Борисов, Покровский, Птичкин, Самойлов, Жарковский. Но, к сожалению, жизнь наша складывается не только из творчества, но и из быта. Нужно содержать семью. В Иваново жить было тяжело. Я знал, что в городах системы ЗАТО (тогда их называли <почтовые ящики>) жизнь обустроена намного лучше, но не предполагал, что до такой степени. Старший съел одну и все, потом вечером к бабушке собрался и взял с собой, говорит будем там лопать. Когда в 1982 году мы с супругой по приглашению главного хормейстера музыкального театра Александра Георгиевича Волкова (к сожалению, погибшего в числе чеченских заложников на <Норд-осте>) переехали в Красноярск-26, то были потрясены. В Иваново полки магазинов наводили тоску своей девственной чистотой, а в Красноярске-26 в продуктовом магазине можно было купить все.
Главным режиссером красноярского театра была известная в творческих кругах личность – заслуженный артист России и Казахстана Борис Рябикин. В свое время он руководил Киевским театром оперетты, Казахским театром оперы и балета. Во многом благодаря Борису Александровичу я стал играть роли практически во всех классических опереттах и музыкальных комедиях. Но в силу ряда причин, в том числе связанных с моим характером, в 1986 году мне пришлось вернуться в Иваново. Дело в том, что я не привык скрывать своего мнения, пусть даже оно может показаться кому-то неприятным, и умею его отстаивать.
В Иваново главным режиссером был известный человек Юрий Иванович Гвоздиков. Ролей сразу появилось много. Я играл и простаков, и героев-любовников. Работалось хорошо, но бытовая неустроенность продолжала досаждать. Поэтому когда в 1993 году мне предложили работу в Северске и пообещали квартиру, я согласился.
– Сергей Леонидович, ваша жена тоже работает в театре. Правда, к актерской профессии она никакого отношения не имеет. Как она пришла в театр?
– Со своей супругой Ириной я познакомился на школьных танцах в 1969 году. После школы Ирина закончила текстильный институт. Там и преподавала, защитила кандидатскую диссертацию. Я же с утра до вечера пропадал в театре. Дома почти не виделись. Однажды жена встретила на улице режиссера нашего театра Ирину Александровну Дубницкую. Та сказала ей такую вещь: <Если вы, девушка, хотите сохранить семью, то переходите работать к нам>. Так, с 1979 года моя супруга стала работать в театре. Сначала костюмером, потом реквизитором, а в Северске – завтруппой.
– Дети многих актеров идут по стопам родителей. Ваш сын избрал свой путь – стал медиком.
– Он сам выбрал себе профессию. Закончил медуниверситет, сейчас служит в медсанчасти северской дивизии. Парень вырос серьезный: не пьет, не курит, занимается бодибилдингом.
– Вы говорили, что пение значит для вас многое. Сегодня российская эстрада превратилась в настоящую <фабрику звезд>. Тем не менее, вы могли бы назвать исполнителей, близких по духу?
– Для меня вершинами на эстраде были и остаются Юрий Антонов и Александр Градский. Они, как говорят в спорте, Высшая лига. А за ними уж идут первая, вторая: В искусстве все замешано на личности. Не зря ведь говорят: театр Товстоногова, <Песняры> Мулявина. Это только коммунисты пытались убедить, что главная движущая сила – массы.
Я убежден, что каждая творческая личность уникальна и ценна. Каждый должен пройти свой путь, отличный от пути других. При этом нужно уметь ценить талант тех, кто работает рядом. Тогда и свой творческий путь будет удачным. Об этом стоит помнить молодым актерам, которые порой готовы шагать по головам своих партнеров, лишь бы сделать карьеру. Но не зря в народе говорят: <Как аукнется, так и откликнется>, за зло всегда воздастся злом, а за добро – добром.
Юлия СТУДЕННИКОВА, <>