Управление федеральной антимонопольной службы по Красноярскому краю, Хакасии и Туве побило рекорд борьбы с олигархами почти два года назад, когда заставило вернуть в бюджет 77 млн рублей торговый дом «ЮКОС-М». Это самая крупная сумма штрафа за все время существования антитрестовских органов России. Однако деятельность антимонопольщиков в трех регионах Сибири, естественно, не ограничивается нефтяниками.
Едва ли не каждый месяц УФАС предъявляет претензии региональным, федеральным и даже мировым брэндам: самым громким делом прошлого года, например, стало обвинение «Кока-колы» в принуждении продавцов к заключению эксклюзивных договоров. Кто же следующий в реестре громких бизнес-скандалов, почему красноярский УФАС не боится компаний с миллиардными оборотами?
На эти и другие вопросы сегодня отвечает заместитель руководителя УФАС Олег Харченко.
— Принципиально не то, какая отрасль или компания будет завтра рассмотрена специалистами нашего управления. Для того чтобы привести пример нарушения антимонопольного законодательства, достаточно взять в руки телефонную книгу: захваты рынка, тендеры с поразительными результатами есть везде — в химической промышленности, строительстве, в области транспортных перевозок.
— Олег Петрович, так что же вы считаете основной причиной нарушений?
— Коррупцию, распространившуюся по всем уровням вертикали власти. То, что во всем мире считается преступлением (совмещение предпринимательских и государственных функций), у нас хотя и порицаемо на бытовом уровне, вполне приемлемо в реальной жизни. До сих пор нет закона о коррупции. Нет самого определения этого явления. Поверьте, если вести речь о конкретных примерах, иногда думаешь — можно брать списки администраций и про каждого рассказывать.
— В чем конкретно на уровне нашего субъекта Федерации видна отрицательная роль сращивания бизнеса и власти?
— У нас чиновников очень мало. В основном это предприниматели, оказавшиеся в кресле чиновников. А они далеко не сразу понимают, куда попали. Вот один из последних примеров. В администрации края есть агентство промышленности и энергетики, возглавляемое Денисом Пашковым. Агентство наделено такой функцией — распределять дотации на убыточные междугородные автобусные маршруты, связывающие богом забытые села с районными центрами. Там работают три фирмы. Денис Геннадьевич — человек, пришедший из бизнеса. Он не понимает, что он уже чиновник и у него есть необходимость соблюдать какой-то общественный интерес. У него возникает вопрос: почему так непродуманно дотации распределяются. И он принимает решение: давать субсидии не на маршруты, а напрямую хозяйствующим субъектам. И сразу же в УФАС начали поступать жалобы от предпринимателей, которые удивлялись: почему на маршруте работает три предприятия, а компенсацию за убытки получает только одно. Подобных дел у нас за последние месяцы было не менее пяти. Тут ничего необычного нет. Просто у предпринимателя такой склад характера. Он всеми действиями нацелен на получение прибыли. Попадая во власть, он не сразу понимает, что это такое. — Говорят, на Красноярском море под Дивногорском собираются обустраивать бухту для яхт — в столице края их достаточно много.
— Действительно, ряд государственных чиновников и близких к ним предпринимателей ввел новую моду покупать яхты. И представьте себе такую картину. Предприниматель купил фешенебельную яхту, почти переплюнув в этом деле нашего губернатора. А она, как у какого-то босяка, около захламленного берега качается. На нее и сесть нельзя — ноги замочишь. Он встречается с чиновником из госструктуры: надо, мол, для наших яхт тихую гавань построить. Чтобы можно было, как приличному человеку, в море выходить. Чиновник понимает его трудную ситуацию. Так из всех нужд у нас появляется самая неотложная нужда под названием «Берегоукрепительные сооружения в районе поселка Шумиха города Дивногорска». Стоит это 50 млн рублей. Так частные интересы подменяются государственными.
— Какова сегодняшняя и завтрашняя специфика дел антимонопольщиков края?
— Да все то же — безопасность бизнеса, переделы собственности. Администрация широко отрекламировала создание краевой энергетической и краевой пассажирской компаний «со стопроцентным участием государства». То, как там собирали имущественный комплекс, достойно отдельного рассказа… Пока же достаточно заметить, что все заверения ответственных чиновников о «контроле государства над социально важным бизнесом» гроша ломаного не стоят, потому что во вновь созданных структурах нет государственной доли — государство выступает там только в роли учредителя. В чьи руки попадает ценное имущество, приходится только догадываться. Одна из широко распространенных схем отбора активов в рамках закона — действия так называемого независимого регистратора, степень независимости которого соразмерна финансовым аппетитам. Бывают случаи, когда такой регистратор оформляет 100% акций на «простого трудящегося», от имени которого затем совершаются крупнейшие сделки, — и у определенного сегмента собственности появляются два законных владельца. В любой цивилизованной стране такой независимый регистратор не проработал бы на своем месте и двух дней, в Российской Федерации подобные схемы считаются чуть ли не успехом бизнеса.