«Государство действует не по-человечески»

На этой неделе Новосибирск посетила обозреватель «Радио Свобода» ВИРДЖИНИ КУЛЛУДОН, которая собирала материал для своей авторской программы «Открывая Россию». Французская журналистка согласилась ответить на вопросы корреспондента «Коммерсанта-Сибирь» ЕГОРА ЕГОШИНА.   Вирджини Куллудон — историк, политолог. Руководитель исследовательского проекта о российской элите в Гарвардском университете, США (1997-2000). Автор нескольких книг о перестроечной и постсоветской России, а также документального фильма о мафии при советском режиме (1990-1991). В штате «Радио Свобода» с 2000 года. — Раньше выходцев и туристов из России за рубежом, и в частности в США боялись из-за возможных связей с мафией. Каково отношение к русским сейчас? — Вы знаете, несмотря на то что во Франции русская мафия была и по-прежнему существует, я никогда не чувствовала опасений вроде «русские идут». Мне кажется, что такое представление россиян сложилось, как ни странно, в самой России. Я думаю, что этот негатив во многом мешает стране развиваться. Кроме того, не хочу никого обижать, но по большому счету Франции не до России. Поэтому в Париже русских обслуживают не хуже, чем, например, ирландцев. Было нечто другое, связанное с поведением некоторых туристов (но это никак не связано с цветом паспорта), которые очень быстро обогатились и думали, что они хозяева всего мира. Но это французы доказали им, что это не так. И теперь хамов из числа русских нисколько не больше, чем туристов из других стран. — В своих программах вы ставите акцент на положительных моментах в развитии России. С чем это связано? — Действительно, свои репортажи я делаю в основном об успешной России. Понимаете, я еще 13 лет назад писала первую книгу на Западе о мафии. Мне трижды угрожали расправой, поэтому меня сложно испугать. Однажды мне надоело рисковать жизнью за русскую мафию — признаться, даже ради французских бандитов мне не хочется жертвовать — и я стала писать о русской элите. Кстати, весьма близкой к предыдущей теме. Кроме того, с этого момента я начала писать на русском языке, хотя раньше я работала на французского и английского слушателя. Впрочем, в моих программах никто не говорит, что в России нет проблем. Обычно люди говорят, что сложности есть, но есть и выход из сложившейся ситуации. Я никогда не стараюсь рассказывать, как надо поступать россиянам в той или иной ситуации. Мне кажется, желание выслушать мнение иностранцев и сделать так, как они говорят, очень губительно для России. В страну приезжают не для того, чтобы учить россиян жизни. Напротив, главная мотивация — это стремление наладить партнерские отношения, обменяться опытом, получить новые впечатления. — Долгое время Россия в глазах западных инвесторов выглядела непредсказуемой и опасной страной. Как вы считаете, за прошедшие три года после августовского кризиса отношение к ней как-то изменилось? — Знаете, инвесторы в августе 1998 года нисколько не испугались. Опасения испытывали только те, которые думали, что очень хорошо знают страну. В плане имиджа страны, конечно, дефолт сыграл злую шутку. А в общем для страны кризис оказал положительное влияние — вы и сами это знаете. Когда случился кризис, я жила в США, и я отлично помню, как американцы удивлялись, насколько быстро россияне среагировали на изменения в окружающей жизни. При этом буквально всем стало понятно, что государство действует не по-человечески, несмотря на то что в стране есть огромный человеческий ресурс: россияне могут быстро и эффективно приспосабливаться в любой ситуации. — Как вы думаете, какие изменения в обществе произошли с 1998 года, прошел ли период депрессии и неверия в свои силы, который настал после дефолта? — Знаете, в Москве до кризиса была нездоровая эйфория, и я это прекрасно чувствовала. Ведь по стране за пределами Садового кольца была абсолютно другая жизнь, и ни к чему хорошему эта эйфория привести не могла. Сейчас это веселье исчезло — это еще один положительный результат кризиса.

Comment section

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *