Кристофер Майкл Тара-Браун: «Я хочу сообщить вам, ребята, одну страшную вещь: чтобы получить деньги, надо работать»
Кристофер Майкл Тара-Браун приехал в Россию из Сан-Франциско и живет в Новосибирске уже 17 лет. Здесь он создал компанию Traveler’s Coffee. За эти годы сеть кофеен под одноименным брендом перешла с регионального на федеральный уровень. Полсотни заведений в России и ближнем зарубежье — уже повод поговорить о бизнесе.
Для Новосибирска же кофейни, созданные Тара-Брауном, стали настоящим явлением. Можно сказать, именно американец приучил жителей сибирского мегаполиса (а позже — и других региональных центров) к кофе — даже не как напитку, а скорее как к средству коммуникации. В заведения Traveler’s Coffee народ ходит не для того, чтобы поесть (меню здесь не для знатных пиров — кесадильи, буррито, сэндвичи, сладкая сдоба). А для того, чтобы пообщаться за чашкой ароматного кофе (или чая). Эта европейская традиция в Сибири укоренилась и прижилась, за что низкий поклон Тара-Брауну. Я чувствовал себя Мисс Марпл и реально настроился вступить в эту секту, чтобы собрать о ней максимум возможной информации. Дальше – все то, что я смог выяснить за это время.
При этом он не был первопроходцем. До него другой американец — Эрик Шогрен, создатель холдинга NewYork Pizza, сети фаст-фуд ресторанов, и сегодня работающих в городе, приучил горожан к пицце. Кстати, в тех же ресторанах были созданы и кофе-бары. Но формат заведений повторял скорее McDonalds. А сибирякам хотелось иного… Кристофер Тара-Браун прочувствовал это смутное желание и умудрился совместить под одной крышей практически несовместимое — кофейню и полноценный ресторан, в котором с посетителями работают официанты. Наверное, символично, что сделал это именно выходец из США. Но если учесть, что Тара-Браун родился в городе, где было открыто одно из первых заведений сети Starbucks, все становится на свои места.
— Господин Тара-Браун, давайте сначала поговорим о специфике бизнеса в России…
— Может, я скажу банальную вещь, но бизнес везде имеет свои препятствия. В одном месте это выражается в недостатке клиентов или слишком сильной конкуренции, в другом — не хватает квалифицированных кадров. Вообще, существует шесть составляющих или сторон бизнеса. Первая сторона — это основатель, инвестор, потом — кадры, в числе которых — топ-менеджеры и служащие. Третья сторона — поставщик, четвертая — клиент, пятая — государство, которое дает разрешение на бизнес, а шестой аспект — СМИ и формируемое общественное мнение. Вот такое количество сторон занимается бизнесом. И порой люди забывают, что одна из составляющих — это государство. Бывает, что такие страшные истории рассказывают про нашу власть… Откуда что берется? Я вот работаю на кофейном рынке. Людям хочется получать удовольствие от кофе, и мы помогаем это желание удовлетворить. Хороший кофе, вкусные десерты — это то, что привлекает к нам клиентов. Качество блюд достигается несколькими простыми вещами: должна быть чистая кухня и хорошие продукты. Бывают ненормальные чиновники, неадекватные клиенты — да в любой сфере нашей жизни находятся такие персонажи! Я не торгую природными ресурсами, это совсем другой мир и другие игроки, в моей отрасли я просто играю по правилам, и у меня все хорошо.
Еще я заметил одну вещь — это отсутствие respect’а. Почему у меня наладились отношения с властью? Потому что я глубоко ее уважаю. Когда ты идешь навстречу и тебе идут навстречу — это партнерство. Власть сделала большой шаг нам навстречу еще в 1989 году. Я помню это. Тот, кто не помнит, что нам дали тогда возможность работать, тому надо это вспомнить! У вас есть возможность зарабатывать деньги и делать бизнес! Ребята, что вы еще хотите? В США экономика выстраивалась более двух сотен лет, здесь же прошло только двадцать. Как может все получиться за двадцать лет?! Конечно, есть ряд проблем, но это нормально. Поэтому нужно сохранять respect. Русские быстро привыкают к удобству, я заметил. Просто никакущий…Разбавленный табак — именно такие ассоциации возникли. Ни вкуса, ни радости. Итак, что мы знаем о Свете и ее проекте. По крайней мере, она постоянно переезжает. В один день она сказала мне, что живет в Праге, а пару дней спустя ненароком обронила, что уже несколько лет назад переехала из России в Швейцарию. Не будем думать, что она врала (и на самом деле живет где-нибудь в Саратове и Стерлитамаке).
Один. Света путешественник 100 уровня.
Я помню время, когда сюда было трудно попасть вообще, когда Красноярск был для иностранцев закрытым городом. Это вообще нонсенс, если вдуматься, — закрыт был целый город! Не военный объект, а целый город! Так что это был очень большой шаг вперед тогда. За двадцать лет было достигнуто многое….
Другая специфика бизнеса — это отсутствие кадров. Кадры в нашей отрасли, здесь в России, в большом дефиците. Получается, что мы — первое поколение бизнеса.
— Реально трудно найти кадры?
— Да найти то кадры как раз можно, трудно найти квалифицированные кадры. Я не могу найти специалиста, который мог бы управлять малым бизнесом. Кто-нибудь раньше занимался управлением пяти десятков кофеен в нашем крае? Фактически никто. Если кто и достигал каких-то успехов в управлении, он сразу же переезжал в Москву. Вообще считается, что тренд создают именно в Москве, поэтому надо уезжать туда. Но лучше не изучать тренд, лучше быть в тренде. Мы здесь сами формируем тренд. Мы в регионе самые крупные, мы все больше расширяемся. Но где найти кадры? Где найти хороших менеджеров? В Москве, в Питере? В нашей отрасли, здесь, в регионе, трудно найти специалиста нашего масштаба.
— Но ведь в Сибири множество вузов готовят экономистов, менеджеров. Неужели из всех выпускников никого нельзя найти?
— Вот тебе компания с оборотом 20–30 миллионов долларов в год, иди и руководи. Нет… Сколько у нас больших компаний вышли из провинции на национальный рынок?
— Ну мало, конечно…
— МДМ Банк, «Кириешки», сок «Чемпион-сок»… Когда они были региональные, у них все получалось, а когда они вышли на национальный уровень, задачи усложнились. А мировой уровень? Там все еще сложнее…
— Так почему все-таки кадров-то нет?
— Ребенка надо воспитывать 17 лет. Мама находится на работе каждый день, где найти хорошую, умную няню? Максимум, что можно найти, женщину 45–50 лет, которая знает, что такое ребенок только в двух случаях — когда он болеет и когда он голоден. Когда болеет — вызывает врача, когда голодный — кормит. А потом ребенку исполняется 17 лет, и все… Упущено то время, когда можно было легко вложить в человека большинство понятий, смыслов… У нас очень большая проблема с вузами, они не смотрят на общепит как на бизнес. А ведь через ресторанный можно понять любой другой бизнес. Потому что здесь есть несколько сфер — розница, производство, развлечения, франчайзинг. Это очень fun.
— Вы сами не думали, чтобы начать преподавать в вузе?
— Разве у меня для этого есть время?
— Но в принципе, это ведь было бы неплохо — хотя бы мастер-классы проводить для молодежи?
— Я немного преподаю, к сожалению, эпизодически. Делаю мастер-классы для молодежных организаций AISEC и SIFE, выступаю на молодежных форумах. И мне это очень нравится. Тут есть другая проблема. Я всегда говорю, что русские родились в галстуках. Почему-то все русские видят себя только на руководящих должностях. Никто не хочет быть работником, все хотят сразу быть менеджерами. Все думают, что именно они — белая кость. Но ведь есть менеджеры, но нужны и бурлаки… Где этих бурлаков найти?
Здесь многим хочется стать бизнесменами и получать миллиарды долларов. В приватизацию были такие случаи, что люди за ваучеры получали заводы, но это единицы. Сейчас начался новый этап, люди создают сайт компании и считают, что деньги потекут рекой. Я хочу сообщить вам, ребята, одну страшную вещь — чтобы получить деньги, надо работать. Сегодня сложилась определенная тенденция, у молодежи слишком много развлечений, все сидят в играх, в Интернете, ничем другим не интересуются (хотя, возможно, они просто думают, что все бесполезно, в мире же сегодня творятся страшные вещи).
Еще я хотел бы сказать, что я думаю про Россию… Есть такой союз — БРИК: Бразилия, Россия, Индия, Китай. Они имеют совместные контракты, определенные обязательства… Россия же находится в уникальной ситуации, у России экономика не развивающаяся, как у других стран этой группы. Развивающаяся экономика — это значит, что развитие еще будет, но у России развитие уже было. Она уже была Super Power. Просто она на двадцать лет выбыла из обоймы супердержав из-за перестроечных явлений. Наука, изобретения, интеллигенция, культура — этого же никто не отменял, это все есть. А если сравнивать Россию с Индией или с Китаем — это не правильно, потому что Россия — не развивающаяся страна, она уже была в статусе развитой. Нельзя забывать, что Россия — это Россия. Это не какая-нибудь там Руанда или Куба. Меня это просто раздражает. Такое впечатление, что русские забыли, что они русские. Послушайте, ребята, стоп. Понятно, что в Португалии было два года назад, Но Португалия — это Португалия. А у нас есть свое большое хозяйство, и мы должны работать лучше. У русских же вообще комплекс, что все плохо. Ребята, хватит. Уже двадцать лет прошло. Бардак есть, но надо разбираться с ним. Я семнадцать лет в России. Я же вижу, что уже пора что-то делать.
— А у вас какое гражданство?
— Двойное. Я гражданин России и США.
— Крис, а кредиты берете на бизнес?
— Да, берем. Но после кризиса мы мало кредитуемся. Используем факторинг при покупке кофейных зеленых зерен, лизинг — при покупке оборудования, вот сейчас заключили договор на 3,5 миллиона рублей на новое оборудование. Пользуемся овердрафтами.
— Оборудование у кого покупаете?
— Мы сейчас покупаем только там, где хорошо делают. Немецкие аппараты для обжарки кофе, немецкие печи для чизкейков, итальянские эспрессо-машины, витрины, кажется, финские…
— А российское что-то используете?
— Используем старые совдеповские плитки. Они очень хорошо держат тепло.
— Собираетесь ли вы выводить сеть за границу?
— Но мы уже сейчас есть за границей — в Азербайджане, Казахстане… У нас были переговоры по Египту, но в связи с последними событиями мы свои планы пока приостановили. Революция есть революция. Вели переговоры с Турцией и Германией. Мы исследуем рынки на предмет спроса и предложения. Думаю, что наш бренд, наша концепция займет свое место под солнцем как в ближнем, так и в дальнем зарубежье.
— А про Китай не думали?
— Сейчас такое время, что все думают о Китае, всем хочется в Китай. Там Клондайк, там большие деньги. Но каждая новая страна — это новые проблемы. Я бы хотел начать бизнес в Китае, когда будет не жалко денег. Сегодня Китай — пока еще огромные затраты и потеря времени нашими топ-менеджерами. Китай — это еще не следующие два-три года. Хотя возможен франчайзинг, к примеру, где-нибудь в Харбине…
— Сколько стоит ваша франшиза?
— Один миллион рублей. Это паушальный взнос (единовременный платеж за франшизу). Если это наша линейная кофейня. Строительство кофейни плюс взнос составялет 8–10 миллионов рублей. Окупаемость примерно 2,5–3 года. Чистая прибыль составляет от 10 до 20 процентов. Может быть и больше, но это средние цифры.
— Насколько сегодня прибыльна компания?
— Оборот в этом году будет 520–530 миллионов рублей.
— А в следующем году?
— Мы думаем о 1,5 миллиарда в следующем году.
— А сколько кофеен гарантирует такой оборот?
— 30–40 кофеен, плюс все наши дополнительные доходы от франшизы.
— Политическая обстановка в России, как вам кажется, негативно отразится на вашем бизнесе?
— Я не понимаю этого вопроса просто! Эти предсказания Майя, российские выборы, американские выборы, весь мир наполнен информацией, что все закончится. Я пережил кризис 1998 года и 2008 года. Здесь каждые пять лет случается кризис! Что вы ожидаете, что все хорошо может быть всегда?!
— Аналитики прогнозируют дефолт в августе…
— Хуже, чем в 1993–1994 годах будет? Вряд ли… Я в те годы тратил каждый день по 20 долларов просто на продукты, потому что была гиперинфляция. В «Гриль-Мастере» висели ценники на самой дешевой бумаге, в киосках продавцы вывешивали постоянно курс доллара на сегодняшний день — это был ужас! Хуже, чем это, будет? Тогда, получается, уже революция, хаос, как в Египте. Но мы такого не ожидаем, поэтому берем кредиты. Я уже прошел через множество кризисов, я уже закалился. В 1998 году, когда не было денег, я звонил кредиторам и говорил — слушай, я не бегу, я здесь, давай договоримся… Когда выключаешь телефон и уезжаешь куда-нибудь далеко, к примеру в Сан-Франциско, тогда люди начинают злиться. Да, может быть, будут сложности. Но с партнерами — поставщиками и арендаторами — можно договориться. Люди есть люди.
Я, кстати, давно заметил очень интересную вещь. Многие говорят, что русский бизнес — это плохо, опасно. Я не знаю… С кем я работал, все великолепные люди, многие мне стали друзьями. Еще мне говорят: «Крис, ты что делаешь? Зачем ты продаешь франшизу? Они же уничтожат твой бизнес!» Но у меня уже 35 кофеен продано, 30 открыто, пять еще строятся. Только про всего 10 процентов из этих кофеен можно сказать — так себе. Остальные же заботятся о бизнесе еще лучше, чем я. Им полный респект! Еще один важный момент. Если меня попросят о займе, и я отдам свои последние копейки, я на сто процентов уверен, что мне эти деньги вернут. Русские доверяют русским меньше, чем я доверяю им. Понимаешь?
— Спрос в регионах на кофейни… Где больше — в Москве или в Ярославле?
— В регионах спрос великолепен. Людям хочется кофе. Меня спрашивают — какой у тебя секрет успеха? Я отвечаю — сногсшибательный кофе. Я сам слежу за качеством кофе. Я сам летаю в Гватемалу и Колумбию, чтобы получать первосортный кофе. Я каждый день снимаю пробу, чтобы получать сногсшибательный продукт.
— Сколько в год вы покупаете кофе?
— У нас уходит примерно контейнер в месяц. Это около 17–18 тонн. По грубым прикидкам получается около 250 тонн в год. В этом году будет уже около 300 тонн. Неплохо!
— Да, хорошо пьют у нас кофе!
— Поэтому бизнес хорошо идет во многих городах. Я не хотел бы уточнять, в каких именно, потому как это информация для конкурентов. Но в провинции очень хороший спрос. Там, где ты даже не думал, что может быть интерес. К примеру, в Мирном (Якутия), где всего 30 тысяч населения, прошлые три месяца были рекордными по выручке. Я сначала, когда приехал в город, подумал, — господи боже мой, что тут делать? Но сегодня продажи просто великолепные.
— По вашим ощущениям, где лучше идет торговля — в линейных кофейнях или в кофейнях, которые расположены в торговых центрах?
— Конечно, в линейных кофейнях. Торговый центр — страшная вещь по сущности. Сегодня туда приходит много людей, а завтра — никого. А линейные кофейни самодостаточные, они обладают индивидуальностью. Они — отдельный очаг культуры. С этим местом люди могут ассоциировать себя. Я намеренно не продаю там алкоголь, потому что кофейня с алкоголем — это не кофейня. Я сам не принимаю спиртное, не пью уже 17 лет… Но ребята, скажите, какие кофейни самые крутые в мире? Кто-то из них торгует алкоголем? Нет. Ты хочешь сказать, что ты круче, чем они? Давайте! Мне многие говорят спасибо именно за то, что у нас нет спиртного.
— А кого вы считаете своими конкурентами?
— Я не хотел бы показаться занудным, но я вижу реально сегодня только четыре сети кофеен. «Шоколадница», «Кофе-хауз», Starbucks и мы. По количеству кофеен в России мы пока четвертые. Третье место займем только через два-три года. И у нас будет два конкурента — «Шоколадница» и Starbucks. Starbucks я уважаю просто потому, что его нельзя не уважать. У него 20 тысяч кофеен в мире! Я знаю, что такое 50 штук, это очень сложно. Я занимаюсь этим по 12 часов в день, и я даже не представляю, что такое два десятка тысяч кофеен! Что я делаю, можно сказать, это так, делишки, а они занимаются настоящим делом. Понимаешь? Это однозначный респект. Я родился в двадцати минутах ходьбы от того места, где Starbucks открыли одну из своих первых кофеен. Тогда, когда я пил там кофе, он был первоклассным. Сейчас они утрачивают качество, потому что покупаемые объемы зерен просто огромны. Кроме того, они ушли от бариста-технологий к суперавтоматам. У меня же восемь бариста-тренеров, они все сейчас в командировках в разных городах. Проводят тренинги. Поддерживать бариста-качество очень сложно.
«Шоколадница» тоже интересный конкурент. Но это компания, которая как бы знает себя и как бы не знает себя. Я бы сравнил эту сеть с человеком, который еще не определился, кто он. Как они ведут дела здесь, в Новосибирске, просто никуда не годится. Они сделали большую ошибку. У них не было представления о региональном рынке. А вот «Кофе-хауз» я не считаю конкурентом. Они выбрали чересчур демократичный сегмент, у них нет духа кофе, нет гордости за то, чем они занимаются. Мы же поддерживаем очень высокое качество кофе. Потому что гордимся тем, что делаем.
Источник: Эксперт-Сибирь
Comment section