Сибирский клондайк нуждается в защите и развитии

Круглый стол «Минерально-сырьевая база Красноярского края: перспективы развития» Сырьевой сектор играет доминирующую роль в экономике страны. Для многих сибирских регионов он является определяющим. Государственная стратегия в последние годы постепенно смещает региональные акценты в освоении природных ресурсов, все больше делая ставку на Восточную Сибирь. Здесь объем федерального финансирования геологоразведочных работ на нефть и газ только за прошлый год возрос почти в 1,8 раза по сравнению с предыдущим и составил более 3,7 млрд рублей. Особняком стоит один из самых крупных регионов Восточной Сибири — Красноярский край, обладающий наиболее мощной и разнообразной минерально-сырьевой базой. Здесь находятся месторождения и проявления практически всех стратегических видов сырья, требующие значительных инвестиций. Ряд проектов, в первую очередь нефтегазовых и золотодобывающих, находится в стадии активной реализации, к другим инвесторы пока присматриваются. Однако, несмотря на ускоренное развитие минерально-сырьевой базы в крае, остается множество проблем и вопросов у самих недропользователей, у краевых властей, работающих с компаниями в тесном контакте. Что сегодня из себя представляет минерально-сырьевая база крупнейшего региона? Какие прорехи в законодательстве мешают недропользователям работать с максимальной эффективностью? В чем заключаются особенности освоения природных ресурсов на территории? Эти и другие темы обсуждались на круглом столе, организованном в Красноярске группой деловых изданий ИД «Сибирь-Пресс» совместно с департаментом природных ресурсов и лесного комплекса администрации Красноярского края. В круглом столе участвовали: • Андрей Гнездилов — заместитель губернатора Красноярского края — руководитель департамента природных ресурсов и лесного комплекса администрации Красноярского края, • Александр Симановский — председатель комитета по природным ресурсам и экологии Законодательного собрания Красноярского края, • Юрий Филипцов — заместитель начальника Управления по недропользованию по Красноярскому краю, • Иван Курбатов — заместитель начальника Управления по недропользованию по Красноярскому краю, • Юрий Ефимов — заместитель главы администрации Богучанского района, • Денис Романов — заместитель генерального директора по геологии и разработке ООО «Тагульское« ОАО «ТНК-ВР-Менеджмент», • Сергей Бибик — начальник геологического отдела ЗАО «ЗДК «Полюс», • Алексей Колчин — президент ЗАО «Васильевский рудник», • Ольга Влащенко — заместитель директора МП ЭМР «ТЦ «Эвенкиягеомониторинг», • Владимир Макаров — директор Института горного дела, геологии и геотехнологии ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет», • Вячеслав Васильев — директор Института нефти и газа ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет» и другие. Потенциал большой, но сложный Александр Симановский и Андрей Гнездилов. Фото Михаила ПЕРИКОВА Андрей Гнездилов: — На территории края известно свыше 1400 месторождений и перспективных проявлений более 80 видов полезных ископаемых. По запасам семи видов полезных ископаемых край занимает первое место в России. Это медь, уголь, никель, кобальт, свинец, платиноиды, графит. По добыче пяти видов полезных ископаемых — золото, медь, никель, кобальт и металлы платиновой группы — край занимает лидирующие позиции в России. В 2007 году объем добычи бурого угля у нас составил более 37 млн тонн, никеля — 273 тыс. тонн, кобальта — более 11 тыс., золота — более 31 тонны. В целом проведение геологоразведочных работ за последние три года характеризуется ежегодным повышением затрат. Кстати, не все регионы СФО могут этим похвастаться. Если в 2005 году в геологическое изучение недр и развитие МСБ было вложено около 4,7 млрд рублей, то в 2007 году — более 10,8 млрд рублей. Выполненные в этот период работы позволили упрочить ресурсный потенциал минерально-сырьевой базы, подготовить объекты, имеющие исключительно большое значение для экономики объединенного края. Этот трехлетний период явился во многом определяющим для изучения и развития МСБ. В 2005 году на ГКЗ были утверждены запасы золоторудного месторождения Благодатное в объеме 222 тонны, впервые за многолетний период прирост запасов золота превысил его добычу более чем на 190 тонн. Это тенденция общероссийская, но за счет нас впервые прирост превысил добычу. В 2007 году у нас прирост запасов рудного золота на Титимухтинском месторождении составил более 42 тонн. Это все обеспечила компания «Полюс Золото». Надо отметить и развитие Васильевского рудника, который начинал в непростых условиях, но совместными усилиями акционеров, Совета администрации края предприятие вышло на хороший уровень: по итогам 2007 года уже более 1,5 тонны золота добыто. В 2007 году в торжественной обстановке состоялось введение в эксплуатацию 3-й очереди Олимпиадинской ЗИФ. Важным моментом является и то, что мы в конце лета ожидаем утверждения на ГКЗ Порожинского марганцевого месторождения, скорее всего, оно станет самым крупным в России. У нас принята ведомственная целевая программа развития добычи сырой нефти и природного газа на 2007–2010 годы. Она утверждена постановлением Совета администрации. И уже в этом году на Ванкорском месторождении начнется промышленная добыча нефти. Начиная с 2006 года мы приступили к планомерному изучению МСБ общераспространенных полезных ископаемых — это полномочия субъекта. В этом году мы ожидаем существенного расширения этой программы, увеличение объемов которой будем выносить на утверждение Законодательным собранием края в связи в первую очередь с увеличением объемов и количества крупных инвестиционных проектов на территории края. Юрий Филипцов. Фото Михаила ПЕРИКОВА Юрий Филипцов: — Что касается геологии, наш регион в отличие от ранее разрабатывавшихся по нефти и газу характеризуется определенными особенностями. Перспективы очень благоприятны, прогнозные ресурсы высокие, они в целом подтверждаются. Для примера могу привести Юрубчено-Тохомскую зону: когда академик Трофимук называл «пылающим сердцем Эвенкии« Юрубчено-Тохомское месторождение и говорил, что здесь миллиард тонн нефти, его слушали, но с большой долей сомнений. Сегодня на Куюмбинском и Юрубчено-Тохомском месторождениях благодаря работе компаний «Славнефть-Красноярскнефтегаз» и в какой-то степени «Роснефть», которая зашла на Юрубчено-Тохомское месторождение в прошлом году, по категориям С1 и С2 мы имеем 750 млн тонн извлекаемых запасов, не считая того триллиона кубометров газа, в наличии которого сегодня сомнений нет. Сегодня очень значительные перспективы и запасы подтверждаются. Но! Все эти месторождения очень сложны для освоения. Вкусно. Какой-никакой, но витаминный состав. Чтобы освоить их, потребуется привлечение совершенно новых технологий, которые в Западно-Сибирской, Волжско-Уральской нефтегазоносных провинциях не использовались в таком массовом масштабе. А здесь без них мы просто не сможем рентабельно эти месторождения разработать. Андрей Гнездилов: — «Роснефть« в лице своего дочернего подразделения ВСНК уже заказала соответствующую работу по проектированию нефтепровода с Юрубчено-Тохомского месторождения, сейчас идут работы по межеванию, постановке на кадастровый учет земель под нефтепровод. Работа по строительству нефтепровода из этой зоны уже идет полным ходом. Причем ведется она совместно со »Славнефть-Красноярскнефтегазом«, что я считаю тоже очень важным: нам удалось эти две уважаемые компании между собой состыковать и выработать единую позицию по строительству общего нефтепровода. Иван Курбатов. Фото Михаила ПЕРИКОВА Иван Курбатов: — Достигнутые результаты в большой степени обусловлены тем, что и управление по недропользованию, и администрация Красноярского края, и органы местного самоуправления работают в тесном контакте, понимая, что задачи являются общими для всех, и решать их в сфере недропользования — насущная необходимость. Надо признать, что сегодня на территории края относительно благополучно состояние МСБ по рудному золоту, меди, никелю и углю. По золоту и углю прирост превышает добычу (по рудному золоту за 2007 год суммарный прирост составил 54 тонны, добыча — 43 тонны). В горном Таймыре за счет федерального бюджета выполняются работы по оценке перспективности золотоносности, и в целом для территории горного Таймыра получаются неплохие результаты. Несмотря на удаленность, горный Таймыр лет через 10–15, в зависимости от темпов развития, может стать еще одной золотоносной провинцией, сравнимой с Енисейским кряжем по объемам золотодобычи и ресурсного потенциала. В 2007 году получен прирост по меди, никелю, кобальту, платиноидам в новой провинции, которая расположена на юге Красноярского края — в Восточном Саяне. Это Кингашский район, где месторождение оценивается примерно в 2 млн тонн никеля, не считая платиноидов, золота и пр. Перспективы наращивания там существуют: только в пределах Красноярского края возможно увеличение потенциала до 4 млн тонн по никелю, почти на столько же по меди, в меньших количествах — по кобальту и платиноидам. В России возник дефицит хромовых руд. Вместе с тем на территории Красноярского края, в первую очередь в районе Западного Саяна, есть неплохие перспективы для обнаружения и оценки месторождений хромовых руд. С 2007 года такой проект действует, работы будут проводиться. На территории края пока нет действующих предприятий, эксплуатирующих месторождения молибдена, хотя есть у нас месторождения с запасами, стоящими на балансе, и есть многочисленные проявления. Поэтому сегодня мы предпринимаем ряд активных действий по вовлечению в распределенный фонд известных месторождений и по привлечению внимания как агентства Роснедра, так и потенциальных инвесторов к недоизученным участкам с молибденовым рудопроявлением. Большое внимание мы начинаем уделять переоценке объектов нерудного сырья. К сожалению, в зачаточном состоянии находятся алмазопоисковые работы, они ведутся на уровне региональных исследований, хотя перспективы Красноярского края по Ангаро-Кодинской алмазоносной зоне (территории Эвенкии и края с выходом в Иркутскую область) достаточно высоки. Кроме того, совершенно не оценена алмазоносность Ипсатовской зоны в пределах Енисейского кряжа. Возможна алмазоносность и в горном Таймыре. Денис Романов. Фото Михаила ПЕРИКОВА Денис Романов: — Компания «ТНК-ВР-Менеджмент» присутствует в регионе с 2004 года, с момента приобретения лицензии у компании «Сибнефть». На данный момент у нас имеется 11 лицензионных участков в регионе, в том числе три уже разведанных месторождения нефти — Сузунское, Тагульское и Русскореченское с объемом запасов категорий С1 и С2 более 200 млн тонн. Основной сферой активности до прошлого года являлось проведение геологоразведочных работ. На настоящий момент объемы не уменьшаются, а на долгосрочную перспективу планируется только увеличение как количества скважин, объемов сейсморазведки, так и бюджета на геологоразведочные работы. Законодательные несовершенства Андрей Гнездилов: — В целом результаты очень неплохие, но это не значит, что у нас все проблемы решены. По-прежнему актуальны вопросы законодательного обеспечения лицензирования и разработки месторождений полезных ископаемых. Многие положения закона «О недрах» и подзаконных актов затрудняют и увеличивают сроки получения права пользования участками, согласование и утверждение проектов. Более того, мы прекрасно понимаем, что вновь принимаемые нормативные акты также ни в коем случае не упрощают работы недропользователей. Как пример можно привести Лесной кодекс. Думаю, многие столкнулись с проблемами резервных лесов. Кстати, хотел бы отметить, что, во-первых, по линии Совета администрации мы направляли обращение в Рослесхоз, и два лесничества в Эвенкии у нас из резервных лесов перешли в эксплуатационные леса. Второе направление — по линии Законодательного собрания края: по инициативе комитета по природным ресурсам и экологии была выдвинута законодательная инициатива и направлена в комитет Госдумы по природным ресурсам. В результате сейчас в первом чтении принята поправка, разрешающая проводить геологоразведочные работы в резервных лесах. Александр Симановский: — В первую очередь необходимо сказать, что за 2008 год мы наладили нормальные взаимоотношения с Государственной думой. Первая наша федеральная поправка практически уже принята в первом чтении, уверен, что будет принята и во втором-третьем. Но такие совещания необходимы, потому что депутаты — это законодатели, и на те проблемы, с которыми сталкиваются недропользователи, мы готовы реагировать, т. е. вносить поправки в законодательство на федеральном уровне совместно с Советом администрации, агентством по недропользованию. Юрий Филипцов: — По резервным лесам ситуация действительно казалась совершенно неразрешимой, но на сегодняшний день есть надежда, что те вопросы, которые мы сняли по основным лицензированным территориям по углеводородному сырью (юг Эвенкии и Приангарье), касающиеся Тунгусско-Чунского и Байкитского лесничеств, будут сняты и на других территориях. Вторая проблема из административно-правового блока касается новой поправки в закон «О недрах» по предварительным земельным отводам. Раньше для лицензирования участка необходимо было согласовывать заявку только с собственниками земли, сейчас приходится землепользователей и землевладельцев тоже разыскивать и от них получать согласительные документы. К сожалению, во времена «парада суверенитетов» многие родовые общины на территориях Эвенкии и Таймыра были образованы с не очень понятным сегодня юридическим статусом. На Таймыре они все в разряде арендаторов, и с ними вопрос решается просто — согласия арендаторов не требуется, мы участки распределяем, а уже недропользователи взаимодействуют с общинами. По Эвенкии ситуация сложнее: там многие числятся в составе землепользователей-землевладельцев. Эти вопросы мы уже предварительно обсуждали, подготовили документы-предложения, будем плотно работать с департаментом природных ресурсов администрации края, надеюсь, какие-то вопросы мы сумеем тоже решить. Еще один блок проблем — геологические. Это подготовка ресурсной базы. В целом по углеводородному сырью перспективы Красноярского края чрезвычайно высоки. Это фактически последняя континентальная часть России с очень высокими перспективами нефтегазоносности, но очень слабо изученная. Проблема подготовки ресурсной базы стоит очень остро. У нас все эти высокие запасы ресурсов очень низких категорий. Поэтому всеми силами стараемся доказывать, что нужно усиливать работу за счет федерального бюджета, хотя бы в региональном плане — сейсморазведочные и параметрические скважины бурить, и все-таки переводить в Д1 локализованные, а где получится — в перспективные ресурсы. И после этого территории с более определенным составом этих ресурсов передавать недропользователям. Иван Курбатов: — Сегодня ситуация выглядит таким образом, что сами предприятия должны формировать предложения по включению в программу, т. е. существует заявительный принцип лицензирования. Вместе с тем предприятия, начиная работать над предложением в заявку, никак законодательно не защищены. После того как участок попадает в перечень, никакого приоритета у предприятия, сформировавшего заявку, нет. То есть позволить себе вести такие работы могут только очень крупные компании российской горной промышленности, которые являются почти монополистами. Они интересуются, естественно, крупными объектами. В то же время мелкие и средние объекты не осваиваются. Предприятия, которые могли бы за них взяться, чувствуют свою незащищенность и практически не осуществляют эту деятельность. Мешает также развитию плата, взимаемая за геологическую информацию. Наиболее ярко это проявляется на объектах нерудного сырья. Сама стоимость этих объектов крайне невелика, их еще надо подготовить, еще не выбрана территория для поиска этих месторождений. Но чтобы подготовить такую территорию, надо взять 20–30 отчетов, суммарная плата за них — 300–500 тыс. рублей. Какое предприятие, например, занимающееся цементом, еще не зная, будет ли там объект просматриваться, готово платить эти деньги? Серьезной помощью для развития подготовительной части по эксплуатации, т. е. поисково-разведочной, была бы полная отмена платы за информацию. Еще один момент связан с законодательством в области экологии. Оно у нас по большей части репрессивное, и самые большие рогатки выстраивает на момент согласования разрешительных документов. По сути в самой процедуре скрыта достаточно большая коррупционная составляющая. Вместе с тем слабо прописана часть, касающаяся завершения работы предприятия. В качестве иллюстрации: сегодня большинство старательских артелей подошло к стадии банкротства. Все, предприятия не существует. Кто занимается рекультивацией? Кто оплатит эти работы? Совершенно непонятно. Было бы, наверное, правильно, если бы экологическое законодательство предусматривало взимание платы за нанесение вреда, из нее формировался бы некий фонд — в субъекте или федеральный, из этого фонда потом могли бы финансироваться работы в тех случаях, когда необходимо восстанавливать природу или заниматься рекультивацией, когда предприятия перестают существовать. Денис Романов: — Из проблем, с которыми мы сталкиваемся при проведении геологоразведочных работ, в частности, бурения, основная — это оформление земельных участков, оформление договоров аренды, которое по срокам занимает от года до полутора лет. Очень хотелось бы, чтобы оформление земельных участков на производство геологоразведочных работ занимало меньший срок, чем такое же оформление документов на строительство самих производственных объектов. У нас есть ряд предложений по упрощению процедур оформления земельных участков. Например, предлагаем объединить часть процедур, которые происходят в процессе утверждения актов выбора, актов технического обследования. Также бывают случаи, когда требуются документы, не входящие в установленный перечень. Хотелось бы также минимизировать число согласований, количество инстанций. Иногда очевидно, что в них нет необходимости, поскольку некоторые инстанции дублируют друг друга или не имеют никакого отношения к сути проекта ни по формальным, ни по содержательным признакам. Наша компания выходит в перспективе на опытно-промышленные работы по двум месторождениям: Сузунскому, где работы по строительству куста фактически подходят к завершению и планируется бурение первых эксплуатационных скважин, и Тагульскому месторождению, на котором в 2009 году будут проводиться опытно-промышленные работы. Строительным материалом для кустовой площадки является песчано-гравийная смесь. Оформление лицензии на ее добычу осуществляется по процедуре тендера, хотя бывает, что участки песчано-гравийной смеси уже находятся на территории горных отводов недропользователей, и этот материал необходим только этим недропользователям. Мы предлагаем по возможности внести дополнение в закон Красноярского края в такой формулировке: «Лицензии на право пользования участками недр на общераспространенные полезные ископаемые, планируемые для обустройства, в пределах горного отвода предоставлять по решению полномочного органа без проведения конкурса». Мы считаем, что это упростит процедуру и облегчит работу недропользователей. Андрей Гнездилов: — Это предложение стоит рассмотреть и в комитете по природным ресурсам ЗС, и в нашем департаменте. Моя позиция заключается в следующем. Чем большее количество участков мы будем распределять через конкурсы и аукционы, тем лучше. На последних парламентских слушаниях в Государственной думе по вопросам природопользования отмечалось, что слишком много возникает вопросов о том, что уполномоченные органы исполнительной власти субъекта по своему усмотрению кому хотят, тому и распределяют участки недр. Мы сейчас добились того, что на конкурсной основе распределяем почти 90% месторождений общих полезных ископаемых. Но когда речь идет о месторождении необходимого для работы материала, находящегося в пределах горного отвода, нужно, конечно, подумать. Мы с интересом отнесемся к вашим инициативам. Аналогичную ситуацию мы только что прошли с Богучанским алюминиевым заводом. В рамках земельного участка, отведенного под строительство завода, есть песчаник, который логично было бы использовать на нужды строительства предприятия. Но в соответствии с имеющейся нормативной базой нам пришлось это месторождение песчаника сначала «вырезать» из площадки завода, потом выставлять его на тендер. На этом конкурсе победил сам завод, а если бы получилось иначе и победителем стала сторонняя организация? Что касается сроков оформления документов по ОПИ. Мы от момента заявки укладываемся примерно в 55–60 дней. Я согласен, еще в прошлом году процедура могла занять более четырех месяцев. Сейчас она значительно упрощена. Тем не менее предложения по оптимизации процесса мы готовы рассмотреть, в том числе в комитете по природным ресурсам и экологии ЗС. Сергей Бибик. Фото Михаила ПЕРИКОВА Сергей Бибик: — ЗАО «Полюс» постоянно занимается геологоразведочными работами. Прирост по запасам золота за последние 12 лет составил 340 тонн — 280 тонн за счет геологоразведочных работ и 60 тонн за счет эксплуатации. Сейчас мы проводим ГРР на 12 объектах. В компании создана мощная геологоразведочная партия: 16 буровых станков, 550 человек, из них ИТР — 100 человек. Осваивается в год по 800 млн рублей, нет проблем с обработкой и интерпретацией полученных материалов, мы можем делать до 200 тыс. пробирных анализов в год. Но все эти работы заканчиваются в 2009 году. На сегодняшний день новых объектов нет, утвержденной программы в Красноярском крае нет. Нам нужны сегодня объекты на территории края, мы будем участвовать в аукционах, но их никто на аукцион не выставляет. Это для нас основная проблема. Андрей Гнездилов: — Программа лицензирования в крае есть, она проходит согласование в федеральных органах. Однако трудности возникают, и связаны они не только с 58-м федеральным законом, но и с целым комплексом изменений, внесенных в ряд кодексов и других законодательных актов и нормативных документов. И трудности достаточно серьезные. У нас, например, появился новый «игрок« в недропользовании — местные органы власти. Даже руководитель Роснедр Анатолий Ледовских видит в этом очень серьезную проблему. У местных органов власти одни из самых серьезных полномочий по воспрепятствованию деятельности недропользователей. Работа с местными органами власти выходит на новый уровень, и это надо учитывать. Любой глава муниципального образования может по известным только ему основаниям воспрепятствовать деятельности недропользователей, мы ничего на уровне краевой власти с этим не можем сделать, и выхода из этой ситуации я пока не вижу. Есть вариант: управление по недропользованию по Красноярскому краю обращается в суд с принуждением главы местной администрации к заключению договора аренды. Для меня такой путь непонятен, честно говоря, но пока только он легитимен. Надо вносить изменения в законодательную базу, чтобы предварительное согласование местной администрацией не могло быть отозвано. Юрий Ефимов. Фото Михаила ПЕРИКОВА Юрий Ефимов: — Но бывают и другие ситуации. Лицензионный участок «Абаканский-1» выигран «Красноярскгаздобычей», нас при этом никто не спрашивал. Компания начала разработку участка. Параллельно МЭС Сибири получило согласование на строительство здесь же подстанции «Ангарская». «Наложились» участок на участок, практически в одних границах. Расстояние между объектами — 100 метров. А если на буровой самопроизвольный выброс нефти? Что будет с подстанцией? Встает вопрос: администрация Богучанского района как должна реагировать? Будет она камнем преткновения? Конечно, будет! Андрей Гнездилов: — Вопрос пересечения интересов компаний крайне важен. Например, согласно Лесному кодексу, у нас 16 видов лесопользования, в этот перечень входят работы по недропользованию и даже религиозная деятельность. Но до сих пор не внесено изменение в закон о государственной регистрации, позволяющее осуществлять два вида лесопользования на одном лесном участке. Юридический казус, но этот вопрос сейчас решить невозможно. В соответствии с Лесным кодексом на одном участке может осуществляться до 16 видов лесопользования, а реально даже два нельзя осуществить. В результате в ряде случаев приходится заниматься абсурдной деятельностью: «вырезать» из целого участка лесопользования часть, выставлять ее на аукцион и т. д. У нас край активно развивается, но приходится констатировать, что иногда это происходит скорее вопреки, чем благодаря существующей законодательной базе. Александр Симановский: — Но нередко случается и так, когда недропользователи получают лицензию, приступают к работе, а на уровне района никакой работы с местными властями не проводят. Сталкиваются еще и интересы компаний и населения. Поэтому считаю, что компании должны проводить работу и с населением. Алексей Колчин. Фото Михаила ПЕРИКОВА Алексей Колчин: — Наша компания — ЗАО «Васильевский рудник» — относится к категории среднего бизнеса, и у нас возникают дополнительные нюансы в работе. В процедуре получения прав на недропользование по отдельным участкам недр хотелось бы вернуться к декларированному и прописанному в законе «О недрах» способу конкурсного производства. У нас был такой период, связанный с антикоррупционной программой, когда было решено, что лицензии будем получать только на аукционах. До определенной степени это, наверное, сработало. Сейчас знамя антикоррупционной борьбы поднято на самый верх, и я думаю, эту составляющую из системы конкурсного производства можно исключить. В то же время средние и мелкие компании могли бы получить интересные проекты по развитию конкретных участков недр, предложив какие-то новые технологии. Чтобы соревнование было не на уровне кошельков — у кого толще, а все-таки на уровне дела. Чтобы на первый план вышел качественный аргумент: как освоить месторождение наиболее эффективно, на современном технологическом уровне. То есть подходить к лицензированию с позиций рационального недропользования. Инфраструктурные рогатки Иван Курбатов: — Одной из важнейших особенностей освоения ресурсного потенциала края является отсутствие развитой инфраструктуры. Наиболее приемлемый вариант решения проблемы — комплексный подход. Норильский район состоялся как промышленный РАЙОН не только потому, что там уникальные запасы, а потому, что там поблизости были найдены коксующийся уголь, месторождения газа, сформирован энергетический потенциал. Сегодня такие возможные варианты в крае просматриваются. Район Верхнего Амыла — там, где хромиты, где есть перспективы на золотое оруденение, платиновые руды возможны, а поблизости возможны медно-никелевые руды. Если рассматривать их в комплексе, то это существенно. Поблизости от этого района пройдет железная дорога Курагино-Кызыл, ее наличие совершенно поменяет представление об экономике минерального сырья в этих районах. То, что было экономически нецелесообразно добывать, при строительстве этой дороги перейдет в экономически эффективный проект. Второй район — где расположено Порожинское месторождение. Восточнее него за счет федерального бюджета идет разведка золоторудного узла с суммарным потенциалом около 50 тонн, ведутся поисковые работы предприятиями «Норникеля» на силикатный никель, вольфрам, есть проявления урановых руд, на которые сегодня также поданы заявки. На этой территории достаточно сближенные объекты могут выступать как горнопромышленный кластер. Еще один такой же вариант может наметиться в восточной части Таймыра в районе Хатанги. Инвесторы уже идут на поисковые работы по рудному золоту на островах и на мысе Челюскин. Там же в непосредственной близости есть ряд законсервированных объектов, которые мы пытаемся сейчас реанимировать. Учитывая стратегические интересы Российского государства на северном шельфе и стратегические интересы развития этих территорий, там в совокупности также может образоваться крупный горнопромышленный кластер. Есть и угольные месторождения, есть перспективы обнаружения нефти и газа. И там работает Северный морской путь, там есть круглогодичные незамерзающие бухты. Вместе с тем прочие полезные ископаемые у нас в основном только убывают. Чтобы это каким-то образом компенсировать, были предприняты следующие меры: исходя из программы развития Нижнего Приангарья действует федеральный объект по переоценке месторождений железных руд Кодинской группы. Их переоценка и переучет на госбалансе позволят увеличить запасы железных руд, сформируется новый железорудный район с перспективами развития. Но все будет зависеть от того, появится ли мостовой железнодорожный переход через Ангару или нет. Если в ближайшие год-два состоится строительство, инвесторы — уральские металлургические комбинаты и кузнецкие комбинаты — уже готовы туда заходить и работать на месторождении. Алексей Колчин: — Отсутствие развитой инфраструктуры является существенным сдерживающим фактором: не развиты дорожная сеть, энергетическое обеспечение. Можно только порадоваться, что со стороны администрации края за счет того, что бюджет укрепляется, появляются предложения, чтобы опыт частно-государственного партнерства, который нарабатывается сегодня в Богучанском районе, применялся и на других территориях края. В том числе по развитию инфраструктурного проекта обеспечения доступа к энергетическим сетям в Северо-Енисейском и Мотыгинском районах. Там серьезный энергодефицит, который сдерживает развитие всех предприятий. Мы со своей стороны готовы участвовать в этом процессе. Ольга Влащенко: — Инфраструктурное обеспечение не ограничивается исключительно дорогами и энергетикой. Ни один проект, даже самый прогрессивный, невозможно реализовать, если не обеспечить его водой. Сегодня совершенно очевидно, что подземные воды являются одним из важнейших природных ресурсов, а в будущем это станет полезным ископаемым N 1. В 32 административных районах юга и центра Красноярского края питьевое водоснабжение осуществляется исключительно за счет подземных вод. Прогнозные ресурсы в крае в целом огромны, но разведанность их сегодня не превышает 2%. В 2007 году нашему предприятию пришлось в срочном порядке решать проблемы водоснабжения Кодинска, ряда населенных пунктов Кежемского района, было разведано также Карабульское месторождение для Богучанского алюминиевого завода. При этом строители, что называется, наступали на пятки, потому что проекты были готовы, но они даже не учитывали гидрогеологической обстановки этих территорий. Для поиска подземных вод, как и для других полезных ископаемых, необходимы определенный перечень и объем работ, которые занимают не меньше года. В крае сегодня начата реализация грандиозных по масштабам проектов, но все входящие в них объекты потребуют больших объемов воды. От 15 тыс. до 70 тыс. кубометров. Для сравнения: районному центру нужна всего 1 тыс. кубометров. Гидрогеологическое изучение территории края проводилось около 30 лет назад. На территории Ванкорского нефтяного месторождения, например, гидрогеологической информации нет вовсе. И другие объекты не подготовлены к эксплуатации. Диагноз: кадровая дистрофия Юрий Филипцов: — Одна из самых существенных сегодня проблем — кадровая, а также недостаток предприятий-подрядчиков. С этим сталкиваемся и мы, когда распределяем федеральные заказы на конкурсах, и недропользователи. Прежде всего не хватает геофизических предприятий, главным образом сейсморазведочных, и буровых подрядчиков, также зачастую не очень высокий уровень выполнения работ этими подрядчиками. Предприятий, которые традиционно работали в нашем крае, при резком развороте работ становится явно недостаточно. Поэтому появляются новые подрядчики: «Самарагеофизика», Континентальная геофизическая компания, «Саратовнефтегеофизика», «Тюменьпромгеофизика» и другие. Но они, приходя из других регионов России с более простым геологическим строением, как правило, в первые несколько лет показывают очень проблемные результаты, не устраивающие ни нас, ни недропользователей. Нет не только достаточного количества компаний, но и собственных квалифицированных специалистов. Приходят сегодня на территорию новые предприятия, организуют свои геологические, геофизические, буровые подразделения — и начинаются переманивание и перекупка специалистов, перетягивание их из одной компании в другую. Это тоже ненормально, нужно эту проблему как-то поскорее решать. Кроме того, наши месторождения очень сложны для освоения. Чтобы освоить их, потребуется привлечение совершенно новых технологий, которые по Западно-Сибирской, Волжско-Уральской нефтегазоносным провинциям не использовались в таком массовом масштабе. А здесь без них мы просто не сможем рентабельно эти месторождения разработать. Андрей Гнездилов: — «Полюс» создал для себя мощную геологическую службу, компания грамотно использует свои возможности. Это, безусловно, хорошо. Но за счет чего создаются такие службы? Что касается привлечения специалистов из других территорий, то у меня сердце кровью обливается — своих геологических компаний, что ли, нет? Уважаемых, проверенных временем, которые как раз и должны расширять свою деятельность, увеличивать объемы работ. А недропользователи переманивают из них специалистов к себе, в свои подразделения, вместо того чтобы красноярские геологические, геофизические компании за счет полученных заказов укрепляли свою техническую базу, работая на общее благо. Нам важно, чтобы не только «Полюс» развивался, нам важно, чтобы и геология развивалась, чтобы наши геологические компании не стояли на месте. Вячеслав Васильев: — Для решения кадровой проблемы два года назад под эгидой администрации края был создан Институт нефти и газа. Чуть меньше чем через два года будет первый выпуск геологов-нефтяников. Со следующего года мы открываем еще три специальности: «геофизика», «бурение» и «разработка и эксплуатация скважин». Специальности-то мы открываем, финансируемся достаточно неплохо. Но все же очень много проблем. Первая: с учетом демографии и потребностей рынка очевидно, что геологов, разработчиков, буровиков в крае катастрофически не хватает, и привлечением разработчиков из других регионов проблему не решить. В районах истощающихся запасов возрастает трудоемкость добычи, а значит, и потребность в трудовых ресурсах, кроме того, районы там достаточно обжитые и перенести оттуда большие сервисные предприятия вряд ли удастся. Поэтому нужно браться всем миром и создавать базу Института нефти и газа с помощью недропользователей. Это может быть региональный центр профессиональной подготовки нефтяных кадров. Сейчас, помимо работы Института нефти и газа, в крае ширится движение по развитию начального профессионального образования и среднетехнического. Уже два техникума начинают готовить кадры среднего звена: монтажный техникум собирается выпускать разработчиков, а машиностроительный техникум — трубопроводчиков. Кроме того, работает над решением аналогичных задач техникум в Дудинке. Но нужна координация усилий всех учебных заведений и потребностей работодателей, т. е. недропользователей. Совместно с недропользователями нужно создавать и научную базу — единый научный комплекс, в котором можно было бы соединить потенциал Сибирского федерального университета, потребности нефтяников в выполнении исследовательских и проектных работ. Направлять студентов на практику в действующие на территории края компании мы начали уже в прошлом году. Сегодня многие недропользователи сетуют, что к ним мы стажеров не направляем. Но необходимо встречное движение: компании, если им нужны будущие специалисты, уже сегодня могут обращаться к нам с «заказами» на их подготовку и прохождение практики. Владимир Макаров: — В крае сейчас даже не кадровый голод, а кадровая дистрофия. Этой фразой точно можно охарактеризовать состояние кадрового потенциала. Я это ощущаю по тому, как востребованы наши специалисты — геологи. У нас действительно довольно большие средства привлекаются в геологоразведку, но посмотрите, сколько из этих средств мы отдаем на сторону, и в первую очередь по нефти, да и по твердым полезным ископаемым. Технологические пробы мы отправляем в институт в Новосибирск, аналитические материалы в большом объеме отправляем в Киргизию, Читу и т. д. У нас не хватает аналитических мощностей. Если сейчас на нас еще «обрушатся» какие-то дополнительные средства на геологоразведку, то существующими мощностями — научными и аналитическими, проектными — мы эти средства не освоим. Сейчас в администрации прозвучала интересная идея: создать при СФУ кольцо наукоемких сервисных центров, предприятий, которые могли бы эти услуги развивать. Именно здесь должен формироваться центр передовых технологий. Это позволит задержать высококвалифицированные кадры в отрасли и на территории.

Comment section

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *